ФОРУМ ЗАКРЫТ ДЛЯ РЕГИСТРАЦИИ И ЗАПИСИ 19.04.2015 г.
Вопросы, предложения, пожелания отправляйте на адрес: webmaster@insiderrevelations.ru

Новый форум находится здесь: Правдология.
Пожалуйста ознакомьтесь с тематикой сайта и форума "Правдологии", прежде чем создавать новые темы и сообщения.
Не все вопросы, которые было уместно обсуждать на данном форуме, будет уместно обсуждать на новом.

Страницы: Пред. 1 2 3 4

Вторая Мировая война

Загадки. Факты. Аргументы. Гитлер. СС. Сталин. Черчилль. Эйзенхауэр.
Австрия, Чехия, Судетская область, Мюнхенское соглашение, Польша, СССР.

Цитата
Надругательство над Австрией и покорение прекрасной Вены со всей ее славой, культурой и ее вкладом в историю Европы явились для меня большим ударом. На другой день после этих событий, 14 марта, я сказал в палате общин:
«Трудно преувеличить серьезность событий, произошедших 12 марта. Европа столкнулась с программой агрессии, хорошо спланированной и рассчитанной. Эта программа осуществляется этап за этапом, и не только для нас, но и для других стран выбор один — либо подчиниться, подобно Австрии, либо принять действенные меры пока еще есть время отвратить опасность, а если отвратить ее нельзя, то справиться с ней. Сколько имеющихся сейчас ресурсов придется нам израсходовать для обеспечения нашей безопасности и для поддержания мира, если мы пассивно будем ожидать развития событий? [125] Сколько друзей отвернется от нас, сколько потенциальных союзников один за другим окажутся втянутыми в этот ужасный водоворот? Сколько раз будет удаваться блеф, пока наконец непрерывно собираемые под прикрытием этого блефа силы действительно будут накоплены?.. В каком положении мы окажемся, например, через два года, когда германская армия будет, конечно, значительно больше французской и когда все малые страны сбегут из Женевы, чтобы выразить свое уважение все растущей мощи нацистской системы и договориться с нацистами на лучших для них условиях?»

И далее:
«Вена — центр коммуникаций всех стран, входивших в состав старой Австро-Венгерской империи, и стран, расположенных на юго-востоке Европы. Дунай на большом протяжении теперь в руках немцев. Овладев Веной, нацистская Германия получила возможность установить военный и экономический контроль над всеми коммуникациями Юго-Восточной Европы — шоссейными, речными и железнодорожными.

В настоящий момент Чехословакия изолирована как в экономическом, так и в военном отношении. Выход для ее торговли через Гамбург, предусмотренный мирным договором, конечно, может быть в любой момент закрыт. Ее железнодорожные и речные пути, идущие на юг и дальше на юго-восток, могут быть отрезаны в любой момент. Ее торговля может быть обложена непосильными для нее сборами. Это страна, которая некогда была крупнейшим промышленным районом старой Австро-Венгерской империи. Теперь она отрезана или может быть отрезана немедленно, если в результате происходящего сейчас обсуждения не будут приняты меры к охране коммуникаций Чехословакии. Она в мгновение ока может быть отрезана от своих источников сырья в Югославии и от естественных рынков, созданных ею там. Экономическая жизнь этого небольшого государства может очень сильно пострадать в результате такого акта насилия, который был осуществлен прошлую пятницу ночью».

На этот раз сигнал тревоги исходил от русских, которые 18 марта предложили созвать конференцию для обсуждения создавшегося положения. Они хотели обсудить, хотя бы в общих чертах, пути и способы претворения в жизнь франко-советского пакта в рамках действий Лиги Наций в случае серьезной угрозы миру со стороны Германии. Это предложение встретило прохладный прием в Париже и Лондоне. У французского правительства были другие заботы. На авиационных заводах происходили крупные забастовки, армии Франко глубоко вклинивались в территорию коммунистической Испании. Чемберлен был мрачен и полон скептицизма. Его оценка будущих опасностей и способов борьбы с ними коренным образом отличалась от моей. Я в то время настаивал на том, что только заключение франко-англо-русского союза даст надежду сдержать натиск нацистов. [126]

Фейлинг рассказывает, что настроения премьер-министра нашли свое отражение в его письме сестре от 20 марта:
«План «Великого союза», как называет его Уинстон, приходил мне в голову задолго до того, как Уинстон упомянул о нем. Я беседовал по этому вопросу с Галифаксом, и мы передали этот план на рассмотрение начальников штабов и экспертов министерства иностранных дел. Это очень привлекательная идея. Действительно, многое можно сказать в ее защиту, пока не подойдешь к ней с точки зрения практической ее осуществимости. После этого ее привлекательность исчезает. Достаточно взглянуть на карту, чтобы увидеть, что Франция и мы ничего не можем сделать для спасения Чехословакии от вторжения немцев, если бы последние решились на такой шаг... Поэтому я отказался от всякой мысли о предоставлении гарантий Чехословакии или Франции в связи с ее обязательствами перед этой страной»{21}.

Во всяком случае, это было какое-то определенное решение. Но оно было принято на основе неправильных предпосылок. В современных войнах между великими державами или союзами оборона тех или иных районов не может быть обеспечена только местными усилиями. Нужно принимать в расчет огромный баланс всего фронта военных действий. В еще большей мере это относится к политике в период, предшествующий войне, когда войну еще можно предотвратить. Начальникам штабов и экспертам министерства иностранных дел, конечно, не пришлось сильно напрягать свои умственные способности для того, чтобы иметь возможность сказать премьер-министру, что английский флот и французскую армию нельзя развернуть в горах Богемии как барьер между Чехословацкой Республикой и гитлеровской армией вторжения.

Это было ясно при одном взгляде на карту. Однако даже в тот момент уверенность в том, что переход линии богемской границы повлечет за собой всеобщую войну в Европе, могла бы предотвратить или задержать следующий акт агрессии со стороны Гитлера. Как глубоко ошибался Чемберлен в своих личных выводах, видно, если учесть ту гарантию, которую он дал Польше через год после того, как стратегическая ценность Чехословакии была уничтожена, а мощь и престиж Гитлера возросли чуть ли не вдвое!

24 марта 1938 года, выступая в палате общин, премьер-министр изложил нам свое мнение по поводу шага, предпринятого русскими:

«Правительство его величества считает, что косвенным, но отнюдь не менее неизбежным следствием действий, предлагаемых Советским правительством, явилось бы усиление тенденции к созданию замкнутых группировок стран, что, по мнению правительства его величества, было бы вредно для дела мира в Европе». [127]

Однако премьер-министр не мог обойти молчанием тот неприятный факт, что «международное доверие сильно поколеблено» и что рано или поздно правительству придется определить обязательства Великобритании в Европе. Каковы будут наши обязательства в Центральной Европе?

«Если вспыхнет война, она вряд ли затронет только тех, кто взял на себя законные обязательства. Немыслимо предугадать, где она закончится и какие правительства окажутся вовлеченными в нее».

Цитата
17 мая начались переговоры по судетскому вопросу между чешским правительством и Генлейном, который на обратном пути посетил Гитлера. В Чехословакии предстояли муниципальные выборы, и в качестве подготовки к ним германское правительство начало войну нервов. Уже распространялись упорные слухи о передвижении германских войск к чешской границе. 20 мая сэру Невиллу Гендерсону [130] предложили сделать на этот счет запрос в Берлине. Немецкие опровержения не успокоили чехов, которые в ночь на 21 мая отдали приказ о частичной мобилизации армии.

Теперь необходимо рассмотреть намерения немцев. Гитлер уже раньше пришел к убеждению, что ни Франция, ни Англия не станут сражаться за Чехословакию. 28 мая он созвал своих главных советников и отдал распоряжения о подготовке к нападению на Чехословакию. Позднее он рассказал об этом публично в выступлении в рейхстаге 30 января 1939 года:

«Ввиду этой невыносимой провокации... я решил урегулировать раз и навсегда, и на этот раз радикально, вопрос о судетских немцах. 28 мая я отдал приказ, во-первых, о подготовке ко 2 октября военной акции против этого государства и, во-вторых, об огромном и ускоренном расширении фронта нашей обороны на Западе»{23}.

Военные советники Гитлера, однако, не разделяли единодушно его безграничной уверенности. Ввиду все еще огромного превосходства сил союзников (за исключением авиации) было невозможно убедить немецких генералов, что Англия и Франция не дадут отпора вызову фюрера. Для разгрома чехословацкой армии и для прорыва или обхода линии богемских крепостей понадобились бы практически 35 дивизий. Немецкие командующие вооруженными силами довели до сведения Гитлера, что чешскую армию нужно считать боеспособной и располагающей современным оружием и снаряжением. Хотя укрепления Западного вала, или линии Зигфрида, уже существовали в виде сооружений полевого типа, они были еще далеко не завершены. Таким образом, в момент нападения на чехов для защиты всей западной границы Германии против французской армии, которая могла мобилизовать 100 дивизий, немцы располагали бы всего 5 кадровыми и 8 резервными дивизиями. Генералы были в ужасе от подобного риска, зная, что, выждав несколько лет, германская армия могла бы вновь стать хозяином положения.

Хотя правильность политических расчетов Гитлера уже имела доказательства в виде пацифизма и слабости, проявленных союзниками при введении воинской повинности в Германии, а также по вопросу о Рейнской области и об Австрии, германское верховное командование не могло поверить, что блеф Гитлера увенчается успехом в четвертый раз. Разумным людям представлялось невероятным, чтобы великие нации-победительницы, обладавшие явным военным превосходством, еще раз свернули с пути, диктовавшегося им не только долгом и честью, но и здравым смыслом и осторожностью. Кроме всего этого, существовала Россия, связанная с Чехословакией узами славянства и занимавшая в то время весьма угрожающую позицию в отношении Германии


Цитата
2 сентября после полудня я получил от советского посла извещение о том, что он хотел бы приехать в Чартуэлл и немедленно переговорить со мной по срочному делу. Уже довольно давно я поддерживал дружеские личные отношения с Майским, который часто встречался с моим сыном Рандольфом. Поэтому я принял посла, и после нескольких вступительных слов он рассказал мне со всеми точными и официальными подробностями историю, изложенную ниже. Вскоре после начала его рассказа я понял, что он делает это заявление мне — частному лицу — потому, что Советское правительство предпочитает такой путь непосредственному обращению в министерство иностранных дел, где оно могло бы натолкнуться на резкий отпор. Заявление посла было сделано с вполне очевидной целью — чтобы я передал все услышанное правительству его величества. Посол не сказал этого прямо, но это было ясно потому, что он не просил сохранить разговор в тайне. Поскольку дело сразу же показалось мне исключительно важным, я старался не вызвать предубеждения у Галифакса и Чемберлена и поэтому не высказал своего мнения и не употребил выражений, которые могли бы вызвать разногласия между нами. [134]

Черчилль — лорду Галифаксу

3 сентября 1938 года

«Я получил неофициально из абсолютно надежного источника следующие сведения, которые я считаю своим долгом передать Вам, хотя меня об этом не просили.

Вчера, 2 сентября, французский поверенный в делах в Москве (сам посол в отпуске) посетил Литвинова и спросил его от имени французского правительства, какую помощь Россия окажет Чехословакии в случае нападения Германии, учитывая в особенности затруднения, которые могут возникнуть в связи с нейтралитетом Польши и Румынии. Литвинов, со своей стороны, спросил о намерениях самих французов, указав, что у Франции есть прямые обязательства, тогда как обязательство России стоит в зависимости от действий Франции. Французский поверенный в делах не ответил на этот вопрос. Тем не менее Литвинов заявил ему, во-первых, что Советский Союз решил выполнить свои обязательства. Он признал трудности, связанные с позицией Польши и Румынии, но высказал мнение, что в отношении Румынии их можно преодолеть.

За последние месяцы правительство Румынии подчеркнуто дружественно относилось к России, и их взаимоотношения значительно улучшились. По мнению Литвинова, преодолеть возражения Румынии было бы легче всего через Лигу Наций. Если бы, например, Лига Наций решила, что Чехословакия — жертва агрессии и что агрессор — Германия, это, вероятно, определило бы позицию Румынии в вопросе о пропуске через ее территорию русских войск и авиации.

Французский поверенный в делах заметил, что Совет Лиги может не проявить единодушия. Он получил ответ, что, по мнению Литвинова, было бы достаточно решения большинством голосов и что Румыния, вероятно, присоединилась бы к большинству в Совете. Поэтому Литвинов рекомендовал, чтобы Совет Лиги был созван на основании статьи 11 в связи с тем, что существует угроза войны и необходимы консультации между членами Лиги.

Литвинов считает, что, чем скорее это будет сделано, тем лучше, так как времени может оказаться очень мало. Далее он сказал французскому поверенному в делах, что следовало бы немедленно начать переговоры между начальниками штабов России, Франции и Чехословакии о средствах и путях оказания помощи. Советский Союз готов сразу же приступить к таким переговорам.

В-четвертых, Литвинов напомнил о своем интервью от 17 марта, копия которого, несомненно, есть у Вас в министерстве иностранных дел. Там он защищал идею консультаций между миролюбивыми державами относительно лучших методов сохранения мира, возможно, с целью опубликования совместной декларации при участии трех заинтересованных великих держав — Франции, России и Великобритании. Он считает, что Соединенные Штаты оказали бы такой декларации моральную поддержку. Все эти заявления были сделаны от имени Советского правительства и отражают его мнение относительно наилучшего пути предотвращения войны... [135]

Возможно, конечно, что все это стало Вам известно по другим каналам, но заявления Литвинова показались мне настолько важными, что я не мог полагаться на волю случая».

Я послал это сообщение лорду Галифаксу, как только продиктовал его. 5 сентября лорд Галифакс ответил в осторожных выражениях, что в настоящее время не считает полезными действия такого рода, которые предусматривает статья 11, но что он будет иметь их в виду.



Предложение России.

Цитата
И премьер-министр, и лорд Ренсимен были убеждены, что только уступка Судетской области Германии может заставить Гитлера отказаться от вторжения в Чехословакию. У Чемберлена от встречи с Гитлером осталось сильное впечатление, «что последний в боевом настроении». Английский кабинет придерживался также мнения, что у французов не было боевого духа. Поэтому не могло быть и речи о сопротивлении требованиям, которые Гитлер предъявлял чехословацкому государству. Некоторые министры нашли утешение в разговорах о «праве на самоопределение», «праве национального меньшинства на справедливость»; возникла даже склонность «стать на сторону слабого против грубых чехов».

Теперь было необходимо согласовать отступление с французским правительством. 18 сентября Даладье и Боннэ приехали в Лондон. Чемберлен в принципе уже решил принять требования Гитлера, которые были ему изложены в Берхтесгадене. Оставалось только сформулировать предложения, которые английские и французские представители в Праге должны были вручить чешскому правительству. Французские министры привезли ряд проектов предложений, которые, бесспорно, были составлены более искусно. Они не поддерживали идею плебисцита, потому что, по их мнению, это могло бы вызвать требование новых плебисцитов в словацких и русинских районах. Они выступали за прямую передачу Судетской области Германии. Французские министры добавили, однако, что английскому правительству совместно с Францией и с Россией, с которой они не консультировались, [138] следует гарантировать новые границы изувеченной Чехословакии. Английский и французский кабинеты были в то время похожи на две стиснутые перезрелые дыни, в то время как больше всего был нужен блеск стали. В одном они были все согласны — с чехами не нужно консультироваться. Их нужно поставить перед совершившимся фактом решения их опекунов. С младенцами из сказки, брошенными в лесу, обошлись не хуже.

Передавая свое решение, или, вернее, ультиматум, чехам, Англия и Франция заявили:

«Французское и английское правительства понимают, какой великой жертвы ожидают от Чехословакии. Они сочли своим долгом откровенно изложить совместно условия, абсолютно необходимые для безопасности... Премьер-министр должен возобновить переговоры с Гитлером не позднее среды, а если возможно, то и раньше. Мы поэтому считаем, что должны просить вашего скорейшего ответа».

Предложения, включавшие немедленную передачу Германии всех районов Чехословакии, где процент немцев среди населения составлял больше половины, были таким образом, вручены чехословацкому правительству во второй половине дня 19 сентября.

В 2 часа ночи на 21 сентября английский и французский посланники в Праге посетили президента Бенеша, чтобы фактически уведомить его о том, что нет надежды на арбитраж на основе германо-чехословацкого договора 1925 года, и чтобы призвать его принять англо-французские предложения, «прежде чем вызвать ситуацию, за которую Франция и Англия не могут взять на себя ответственность». Французское правительство, по крайней мере, достаточно стыдилось этого уведомления и предложило своему посланнику сделать его только в устной форме. Под этим нажимом чешское правительство приняло 21 сентября англо-французские предложения.

В тот же день, 21 сентября, я передал в печать в Лондон следующее заявление о кризисе:
«Расчленение Чехословакии под нажимом Англии и Франции равносильно полной капитуляции западных демократий перед нацистской угрозой применения силы. Такой крах не принесет мира или безопасности ни Англии, ни Франции. Наоборот, он поставил эти две страны в положение, которое будет становиться все слабее и опаснее. Одна лишь нейтрализация Чехословакии означает высвобождение 25 германских дивизий, которые будут угрожать Западному фронту; кроме того, она откроет торжествующим нацистам путь к Черному морю. Речь идет об угрозе не только Чехословакии, но и свободе и демократии всех стран. Мнение, будто можно обеспечить безопасность, бросив малое государство на съедение волкам, — роковое заблуждение. Военный потенциал Германии будет возрастать в течение короткого времени гораздо быстрее, чем Франция и Англия смогут завершить мероприятия, необходимые для их обороны». [139]

21 сентября на заседании ассамблеи Лиги Наций Литвинов выступил с официальным предостережением:
«...В настоящее время пятое государство — Чехословакия испытывает вмешательство во внутренние дела со стороны соседнего государства и находится под угрозой громко провозглашенной агрессии...

Один из старейших, культурнейших, трудолюбивейших европейских народов, обретший после многовекового угнетения свою государственную самостоятельность, не сегодня завтра может оказаться вынужденным с оружием в руках отстаивать эту самостоятельность...

Такое событие, как исчезновение Австрийского государства, прошло незамеченным для Лиги Наций. Сознавая значение, которое это событие должно иметь для судеб всей Европы и в первую очередь для Чехословакии, Советское правительство сейчас же после аншлюса обратилось официально к другим великим европейским державам с предложением о немедленном коллективном обсуждении возможных последствий этого события с целью принятия коллективных предупредительных мер. К сожалению, это предложение, осуществление которого могло избавить нас от тревог, испытываемых ныне всем миром, о судьбе Чехословакии, не было оценено по достоинству.

Когда за несколько дней до моего отъезда в Женеву французское правительство в первый раз обратилось к нам с запросом о нашей позиции в случае нападения на Чехословакию, я дал от имени своего правительства совершенно четкий и недвусмысленный ответ, а именно: мы намерены выполнить свои обязательства по пакту и вместе с Францией оказывать помощь Чехословакии доступными нам путями. Наше военное руководство готово немедленно принять участие в совещании с представителями французского и чехословацкого военных ведомств для обсуждения мероприятий, диктуемых моментом... Только третьего дня чехословацкое правительство впервые запросило Советское правительство, готово ли оно, в соответствии с чехословацким пактом, оказать немедленную и действенную помощь Чехословакии в случае, если Франция, верная своим обязательствам, окажет такую же помощь, и на это Советское правительство дало совершенно ясный и положительный ответ».

Поистине поразительно, что это публичное и недвусмысленное заявление одной из величайших заинтересованных держав не оказало влияния на переговоры Чемберлена или на поведение Франции в данном кризисе. Мне приходилось слышать утверждения, что в силу географических условий Россия не имела возможности послать войска в Чехословакию и что помощь России в случае войны была бы ограничена скромной поддержкой с воздуха. Согласие Румынии, а также в меньшей степени Венгрии на пропуск русских войск через их территорию было, конечно, необходимо. Такого согласия вполне можно было бы добиться, по крайней мере, от Румынии, [140] как указывал мне Майский, с помощью нажима и гарантий великого союза под эгидой Лиги Наций. Из России в Чехословакию через Карпаты вели две железные дороги: северная, от Черновцов, через Буковину, и южная, по венгерской территории, через Дебрецен. Одни эти железные дороги, которые проходят далеко от Бухареста и Будапешта, вполне могли бы обеспечить снабжение русской армии в 30 дивизий. В качестве фактора сохранения мира эти возможности оказали бы серьезное сдерживающее влияние на Гитлера и почти наверняка привели бы к гораздо более серьезным событиям в случае войны. Вместо этого все время подчеркивалось двуличие Советского Союза и его вероломство. Советские предложения фактически игнорировали. Эти предложения не были использованы для влияния на Гитлера, к ним отнеслись с равнодушием, чтобы не сказать с презрением, которое запомнилось Сталину. События шли своим чередом так, как будто Советской России не существовало. Впоследствии мы дорого поплатились за это.

Чемберлен, Чехия, цель соглашения.

Цитата
Чемберлен возвратился в Англию. В Хестоне, где приземлился его самолет, он помахал совместной декларацией, которую он дал подписать Гитлеру, и прочел ее толпе видных деятелей и других лиц, собравшихся приветствовать его. Когда его автомобиль ехал с аэродрома [144] мимо громко приветствовавшей его толпы, Чемберлен сказал сидевшему рядом с ним Галифаксу: «Все это кончится через три месяца». Однако из окна здания на Даунинг-стрит он снова помахал своим клочком бумаги и сказал следующее: «Вторично из Германии на Даунинг-стрит привезен почетный мир. Я верю, что это будет мир для нашего времени».

Мы располагаем сейчас также ответом фельдмаршала Кейтеля на конкретный вопрос, заданный ему представителем Чехословакии на Нюрнбергском процессе:
«Представитель Чехословакии полковник Эгер спросил фельдмаршала Кейтеля: «Напала бы Германия на Чехословакию в 1938 году, если бы западные державы поддержали Прагу?»

Фельдмаршал Кейтель ответил:
«Конечно, нет. Мы не были достаточно сильны с военной точки зрения. Целью Мюнхена (то есть достижения соглашения в Мюнхене) было вытеснить Россию из Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии»{30}.

Здесь, пожалуй, будет уместно изложить некоторые принципы морали и поведения, которые могут послужить руководством в будущем. Подобный случай никогда нельзя рассматривать в отрыве от обстановки. В момент события многие факты могут остаться неизвестными, и их оценка поневоле основывается главным образом на догадках, на которые влияют общие настроения и цели того, кто пытается вынести суждение. Те, кто по темпераменту и характеру склонны искать ясных и коренных решений, кто готов драться при малейшем вызове со стороны иностранной державы, не всегда оказывались правы. С другой стороны, те, кто обычно склоняет голову и терпеливо и упорно ищет мирного компромисса, не всегда неправы. Наоборот, в большинстве случаев они могут оказываться правыми не только с моральной, но и с практической точки зрения. Сколько войн было предотвращено с помощью терпения и упорной доброй воли! Религия и добродетель в равной степени одобряют смирение и покорность в отношениях не только между людьми, но и между нациями. Сколько войн было вызвано горячими головами! Сколько недоразумений, вызвавших войны, можно было бы устранить с помощью выжидания! Как часто страны вели жестокие войны, а затем, через несколько лет мира, оказывались не только друзьями, но и союзниками!

Нагорная проповедь — последнее слово христианской этики. Все уважают квакеров. Однако министры принимают на себя ответственность за управление государствами на иных условиях. [145]

Их первый долг — поддерживать такие отношения с другими государствами, чтобы избегать столкновений и войны и сторониться агрессии в какой бы то ни было форме, будь то в националистических или идеологических целях. Однако безопасность государства, жизнь и свобода сограждан, которым они обязаны своим положением, позволяют и требуют не отказываться от применения силы в качестве последнего средства или когда возникает окончательное и твердое убеждение в ее необходимости. Если обстоятельства этого требуют, нужно применить силу. А если это так, то силу нужно применить в наиболее благоприятных для этого условиях. Нет никакой заслуги в том, чтобы оттянуть войну на год, если через год война будет гораздо тяжелее и ее труднее будет выиграть. Таковы мучительные дилеммы, с которыми человечество так часто сталкивалось на протяжении своей истории. Окончательный приговор в таких случаях может произнести только история в соответствии с фактами, которые были известны сторонам в момент события, а также с теми фактами, которые выяснились позже.

Решение французского правительства покинуть на произвол судьбы своего верного союзника Чехословакию было печальной ошибкой, имевшей ужасные последствия. В этом деле, как в фокусе, сосредоточились не только соображения мудрой и справедливой политики, но и рыцарства, чести и сочувствия маленькому народу, оказавшемуся под угрозой. Великобритания, которая, несомненно, вступила бы в борьбу, если бы была связана договорными обязательствами, оказалась все-таки глубоко замешанной в этом деле. Мы вынуждены с прискорбием констатировать, что английское правительство не только дало свое согласие, но и толкало французское правительство на роковой путь.
Чехия, Польша, Гарантии Польше, СССР. Франция. Д. Купер.

Цитата
30 сентября Чехословакия склонилась перед мюнхенскими решениями.

«Мы хотим, — сказали чехи, — заявить перед всем миром о своем протесте против решений, в которых мы не участвовали».

Президент Бенеш вышел в отставку потому, что «он мог бы оказаться помехой развитию событий, к которому должно приспосабливаться наше новое государство». Бенеш уехал из Чехословакии и нашел убежище в Англии. Расчленение чехословацкого государства шло в соответствии с соглашением. Однако немцы были не единственными хищниками, терзавшими труп Чехословакии. Немедленно после заключения Мюнхенского соглашения 30 сентября польское правительство направило чешскому правительству ультиматум, на который надлежало дать ответ через 24 часа. Польское правительство потребовало немедленной передачи ему пограничного района Тешин. Не было никакой возможности оказать сопротивление этому грубому требованию.

Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, [146] которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания. В 1919 году это была страна, которую победа союзников после многих поколений раздела и рабства превратила в независимую республику и одну из главных европейских держав. Теперь, в 1938 году, из-за такого незначительного вопроса, как Тешин, поляки порвали со всеми своими друзьями во Франции, в Англии и в США, которые вернули их к единой национальной жизни и в помощи которых они должны были скоро так сильно нуждаться. Мы увидели, как теперь, пока на них падал отблеск могущества Германии, они поспешили захватить свою долю при разграблении и разорении Чехословакии. В момент кризиса для английского и французского послов были закрыты все двери. Их не допускали даже к польскому министру иностранных дел. Нужно считать тайной и трагедией европейской истории тот факт, что народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны, обаятельны, постоянно проявляет такие огромные недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни. Слава в периоды мятежей и горя; гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна из них боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости.

Нам еще предстоит рассказать о неудаче их военных приготовлений и планов; о надменности и ошибках их политики; об ужасных бойнях и лишениях, на которые они обрекли себя своим безумием. Однако мы всегда найдем у них вечное стремление бороться с тиранией и готовность переносить с изумительной твердостью все мучения, которые они вечно на себя навлекают.

Венгры также были несколько причастны к мюнхенскому совещанию. Хорти побывал в Германии в августе 1938 года, но Гитлер проявил большую сдержанность. Хотя он долго беседовал с регентом Венгрии днем 23 августа, он не сообщил ему срока намеченных им действий против Чехословакии.

«Ему самому время неизвестно. Всякий, кто захочет участвовать в пиршестве, должен помочь в его приготовлении».

Однако час пиршества не был сообщен. Впрочем, теперь венгры выдвинули свои претензии.

Сейчас, когда мы все пережили годы сильнейшего морального и физического напряжения и трудов, нелегко нарисовать для нового поколения картину страстей, которые разгорелись в Англии в связи с Мюнхенским соглашением. В среде консерваторов в семьях и среди ближайших друзей возникли такие конфликты, каких я никогда не видел. Мужчины и женщины, которых связывали давние партийные, светские и семейные узы, смотрели друг на друга с гневом и презрением. Разрешить этот спор не могли ликующие толпы, которые приветствовали Чемберлена по пути с аэродрома или на Даунинг-стрит и окрестных улицах. Его не могли разрешить и усилия партийных организаторов. Мы, сказавшиеся в то время в меньшинстве, не обращали [147] внимания ни на насмешки, ни на злобные взгляды сторонников правительства. Кабинет был потрясен до основания, но дело было сделано, и члены кабинета поддерживали друг друга. Только один министр поднял свой голос. Военно-морской министр Дафф Купер отказался от своего высокого поста, которому он придал особое достоинство мобилизацией флота. В тот момент, когда Чемберлен господствовал над подавляющей частью общественного мнения, Дафф Купер пробился через ликующую толпу, чтобы заявить о полном несогласии с ее вождем.

При открытии трехдневных прений по вопросу о Мюнхене он произнес речь о своей отставке. Это было ярким эпизодом в нашей парламентской жизни. Дафф Купер говорил легко, без всяких записок, и в течение сорока минут держал в своей власти враждебное большинство своей партии. Лейбористам и либералам, которые были яростными противниками правительства того времени, было легко аплодировать ему. Это была ссора, раздиравшая партию тори. Некоторые из высказанных им истин необходимо привести здесь:
«Все это время существовало глубокое разногласие между премьер-министром и мной. Премьер-министр считает, что к Гитлеру нужно обращаться на языке вежливого благоразумия. Я полагаю, что он, лучше понимает язык бронированного кулака...

Премьер-министр доверяет доброй воле и слову Гитлера, хотя, когда Гитлер нарушил Версальский договор, он обещал соблюдать Локарнский. Когда Гитлер нарушил Локарнский договор, он обязался больше ни во что не вмешиваться и не предъявлять дальнейших территориальных претензий в Европе. Когда он силой вторгся в Австрию, он уполномочил своих подручных дать авторитетное заверение, что не будет вмешиваться в дела Чехословакии. Это было менее шести месяцев назад. И все же премьер-министр считает, что он может полагаться на добросовестность Гитлера».


Цитата
В своем выступлении я сказал:
«По-моему, если бы чехов предоставили самим себе, если бы им сказали, что они не получат помощи от западных держав, они могли бы добиться лучших условий, чем те, которые они получили в результате всех этих колоссальных пертурбаций. Вряд ли условия могли быть хуже.

Все кончено. Молчаливая, скорбная, покинутая, сломленная Чехословакия скрывается во мраке. Она во всех отношениях пострадала от связей с Францией, чьей политикой она так долго руководствовалась...

Я нахожу невыносимым сознание, что наша страна входит в орбиту нацистской Германии, подпадает под ее власть и влияние, и что наше существование начинает зависеть от ее доброй воли или прихоти. Именно чтобы помешать этому, я всеми силами настаивал на укреплении всех твердынь обороны: во-первых, на своевременном создании военно-воздушных сил, которые превосходили бы любые другие, способные достигнуть наших берегов; во-вторых, на сплочении коллективной мощи многих стран и, в-третьих, на заключении союзов и военных конвенций, конечно, в рамках Устава, для того, чтобы собрать силы и хотя бы задержать поступательное движение этой державы. Все это оказалось тщетным. Однако народ должен знать правду. Он должен знать, что нашей обороной недопустимо пренебрегали и что она полна недостатков. Он должен знать, что мы без войны потерпели поражение, последствия которого мы будем испытывать очень долго. Он должен знать, что мы пережили ужасный этап нашей истории, когда было нарушено все равновесие Европы и когда на время западным демократиям вынесен ужасный приговор: «Тебя взвесили и нашли легковесным». И не думайте, что это конец. Это только начало расплаты. Это только первый глоток, первое предвкушение чаши горечи, которую мы будем пить год за годом, если только мы не встанем, как встарь, на защиту свободы, вновь обретя могучим усилием нравственное здоровье и воинственную энергию».


Цитата
Покорение Чехословакии лишило союзников чешской армии из 21 регулярной дивизии, 15 или 16 уже мобилизованных дивизий второго эшелона, а также линии чешских горных крепостей, которая в дни Мюнхена требовала развертывания 30 германских дивизий, то есть основных сил мобильной и полностью подготовленной германской армии. По свидетельствам генералов Гальдера и Йодля, во время мюнхенских переговоров на Западе оставалось только 13 германских дивизий, из которых лишь 5 состояли из кадровых солдат. Бесспорно, что из-за падения Чехословакии мы потеряли силы, равные примерно 35 дивизиям. Кроме того, в руки противника попали заводы «Шкода» — второй по значению арсенал Центральной Европы, который в период с августа 1938 года по сентябрь 1939 года выпустил почти столько же продукции, сколько выпустили все английские военные заводы за то же время. В то время как вся Германия трудилась под усиленным нажимом, почти равным напряжению военного времени, французские рабочие еще в начале 1936 года добились желанной 40-часовой недели.

Еще более катастрофическим было изменение в соотношении сил французской и германской армий. С каждым месяцем после 1938 года германская армия росла не только по численности личного состава, числу соединений и в отношении накопления резервов, но и по качеству и зрелости. Прогресс в подготовке войск и в их опытности шел рука об руку с непрерывным ростом вооружений. Во французской армии не было подобных улучшений и роста. Ее догоняли во всех отношениях. В 1935 году Франция без помощи своих прежних союзников могла бы вторгнуться в Германию и снова оккупировать ее почти без серьезных боев. В 1936 году все еще не могло быть никаких сомнений в ее подавляющем превосходстве. Из германских источников мы теперь знаем, что такое же положение сохранялось и в 1938 году. Именно сознание слабости заставило германское верховное командование прилагать все силы, чтобы удерживать Гитлера от каждого из успешных ударов, которые укрепили его славу. В последовавший за Мюнхеном год, который мы сейчас рассматриваем, германская армия приближалась к полной боевой готовности, хотя у нее было меньше обученных резервов, чем у французов. Поскольку источником сил этой армии служило население, вдвое превосходившее по численности [151] население Франции, полное превосходство германской армии над французской было лишь вопросом времени. Немцы имели преимущество и в моральном состоянии. Отказ от помощи союзнику, в особенности под воздействием страха перед войной, подрывает дух армии. Сознание того, что их заставляют уступить, приводит в уныние и офицеров, и солдат. В то время как в Германии уверенность, успех и сознание растущей мощи разжигали воинственные инстинкты расы, признание собственной слабости обескураживало французских военных любых рангов.

Цитата
Изменение настроения Чемберлена не ограничилось словами. Следующим малым государством в списке Гитлера была Польша. Если учесть серьезность решения и необходимость проконсультироваться с очень многими, то последующий период был, вероятно, очень деятельным. Через две недели (31 марта) премьер-министр заявил в парламенте:
«Я должен теперь сообщить палате, что... в случае любых действий, которые будут явно угрожать независимости Польши и которым польское правительство ввиду этого сочтет жизненно важным [155] оказать сопротивление своими национальными вооруженными силами, правительство его величества будет считать себя обязанным сразу же оказать польскому правительству всю возможную поддержку. Оно дало польскому правительству заверение в этом смысле. Могу добавить, что французское правительство уполномочило меня разъяснить, что оно занимает в этом вопросе такую же позицию, как и правительство его величества...»

Теперь мы приходим к кульминационному пункту этой печальной повести о неверных выводах, сделанных благонамеренными и способными людьми. Тот факт, что мы дошли до такого положения, возлагает вину перед историей на тех, кто нес за это ответственность, какими бы благородными мотивами они ни руководствовались. Оглянемся назад и посмотрим, с чем мы последовательно мирились или от чего отказывались: разоружение Германии на основании торжественно заключенного договора; перевооружение Германии в нарушение торжественно заключенного договора; ликвидация превосходства или даже равенства сил в воздухе; насильственная оккупация Рейнской области и строительство или начало строительства линии Зигфрида; создание оси Берлин — Рим; растерзанная и поглощенная рейхом Австрия; покинутая и загубленная мюнхенским сговором Чехословакия; переход ее линии крепостей в руки Германии; ее мощный арсенал «Шкода» выпускает отныне вооружение для германских армий; с одной стороны, отвергнутая попытка президента Рузвельта стабилизировать положение в Европе или добиться перелома вмешательством США, а с другой — игнорирование несомненного желания Советской России присоединиться к западным державам и принять любые меры для спасения Чехословакии; отказ от помощи 35 чехословацких дивизий против еще не созревшей немецкой армии, когда сама Великобритания могла послать только две дивизии для укрепления фронта во Франции. Все оказалось бесполезным.

И вот теперь, когда все эти преимущества и вся эта помощь были потеряны и отброшены, Англия, ведя за собой Францию, предлагает гарантировать целостность Польши — той самой Польши, которая всего полгода назад с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства. Имело смысл вступить в бой за Чехословакию в 1938 году, когда Германия едва могла выставить полдюжины обученных дивизий на Западном фронте, когда французы, располагая 60 — 70 дивизиями, несомненно, могли бы прорваться за Рейн или в Рур. Однако все это было сочтено неразумным, неосторожным, недостойным современных взглядов и нравственности. И тем не менее теперь две западные демократии наконец заявили о готовности поставить свою жизнь на карту из-за территориальной целостности Польши. В истории, которая, как говорят, в основном представляет собой список преступлений, безумств и несчастий человечества, после самых тщательных поисков мы вряд ли найдем что-либо подобное такому внезапному и полному [156] отказу от проводившейся пять или шесть лет политики благодушного умиротворения и ее превращению почти мгновенно в готовность пойти на явно неизбежную войну в гораздо худших условиях и в самых больших масштабах.

Кроме того, как могли бы мы защитить Польшу и осуществить свою гарантию? Только объявив войну Германии и атаковав более мощный Западный вал и более сильную германскую армию, чем те, перед которыми мы отступили в сентябре 1938 года. Вот вехи на пути к катастрофе. Таков перечень капитуляций перед непрерывно возраставшей мощью Германии — сначала, когда все было легко, и позднее, когда положение стало труднее. Однако теперь наконец Англия и Франция перестали уступать. Наконец было принято решение — в наихудший момент и на наихудшей основе, — решение, которое, несомненно, должно было привести к истреблению десятков миллионов людей. Это был пример того, как сторонники правого дела сознательно и со всей утонченностью извращенного искусства были вовлечены в смертельную борьбу после того, как столь непредусмотрительно были утрачены все их выгоды и преимущества.

Возможности организации какого бы то ни было сопротивления германской агрессии в Восточной Европе были теперь почти исчерпаны. Венгрия находилась в германском лагере. Польша отшатнулась от чехов и не желала тесного сотрудничества с Румынией. Ни Польша, ни Румыния не желали допустить действия русских против Германии через их территории. Ключом к созданию великого союза было достижение взаимопонимания с Россией. 18 марта русское правительство, которого все происходившее глубоко затрагивало, несмотря на то, что перед ним захлопнули дверь во время мюнхенского кризиса, предложило созвать совещание шести держав. И в этом вопросе у Чемберлена было весьма определенное мнение. 26 марта он писал в частном письме:
«Должен признаться, что Россия внушает мне самое глубокое недоверие. Я нисколько не верю в ее способность провести действенное наступление, даже если бы она этого хотела. И я не доверяю ее мотивам, которые, по моему мнению, имеют мало общего с нашими идеями свободы. Она хочет только рассорить всех остальных. Кроме того, многие из малых государств, в особенности Польша, Румыния и Финляндия, относятся к ней с ненавистью и подозрением»{33}.

Ввиду этого советское предложение о совещании шести держав было принято холодно, и его предали забвению.


Цитата
Английскому правительству необходимо было срочно задуматься над практическим значением гарантий, данных Польше и Румынии. Ни одна из этих гарантий не имела военной ценности иначе, как в рамках общего соглашения с Россией. Поэтому именно с этой целью 16 апреля начались наконец переговоры в Москве между английским послом и Литвиновым. Если учесть, какое отношение Советское правительство встречало до сих пор, теперь от него не приходилось ожидать многого. Однако 17 апреля оно выдвинуло официальное предложение, текст которого не был опубликован, о создании единого фронта взаимопомощи между Великобританией, Францией и СССР. Эти три державы, если возможно, то с участием Польши, должны были также гарантировать неприкосновенность тех государств Центральной и Восточной Европы, которым угрожала германская агрессия.


Цитата
Когда я покидал аэродром Бурже после парада, генерал Гамелен предложил мне посетить французский фронт.

«Вы никогда не [173] видали рейнского сектора, — сказал он. — В таком случае приезжайте в августе, мы покажем вам все». В соответствии с этим был составлен план, и 15 августа генерала Спирса и меня встретил его ближайший друг генерал Жорж — командующий армиями во Франции и возможный преемник верховного главнокомандующего. Я был рад встрече с этим в высшей степени приятным и знающим офицером. Мы провели в его обществе десять дней, обсуждая военные проблемы и встречаясь с Гамеленом, который также осматривал некоторые участки этого сектора фронта.

Начав с излучины Рейна , мы проехали по всему сектору до швейцарской границы. В Англии, как и в 1914 году, беззаботные люди наслаждались отдыхом, играя с детьми на пляжах. Однако здесь, на Рейне, все выглядело иначе. Все временные мосты через реку были отведены на ту или другую сторону. Постоянные мосты сильно охранялись и были минированы. Надежные офицеры круглые сутки дежурили в ожидании сигнала, чтобы нажать кнопки и взорвать мосты. Вздувшаяся от таяния альпийских снегов большая река неслась угрюмым потоком. Солдаты французских аванпостов сидели, скорчившись в окопчиках среди кустарника. Нам сказали, что вдвоем или втроем мы можем подойти к берегу, но что ни в коем случае нельзя выходить на открытое место, чтобы не стать мишенью. На другом берегу, на расстоянии трехсот ярдов, можно было видеть там и сям немцев, работавших довольно лениво киркой и лопатой на своих укреплениях. Весь прибрежный квартал Страсбурга был уже очищен от гражданского населения. Я стоял некоторое время на Страсбургском мосту и смотрел, как проехали одна — две машины. На обеих сторонах долго изучали паспорта и личности проезжающих. Здесь немецкий пост находился немногим больше чем в ста ярдах от французского. Между ними не было никаких сношений. А в Европе царил мир. Между Германией и Францией не было никакого спора. Бурля и крутясь, Рейн несся со скоростью шесть или семь миль в час. Одна — две лодки с мальчиками промчались по течению. Больше я не видел Рейна до тех пор, когда, более чем пять лет спустя, в марте 1945 года я пересек его в маленькой лодке с фельдмаршалом Монтгомери. Впрочем, это было близ Везеля, то есть гораздо севернее.

В том, что я узнал во время поездки, примечательным было полное примирение с положением обороняющегося, которое довлело над принимавшими меня французами и которое непреодолимо овладевало и мной. Беседуя с этими весьма компетентными французскими офицерами, вы чувствовали, что немцы сильнее, что у Франции уже больше нет достаточной энергии, чтобы предпринять большое наступление. Она будет бороться за свое существование — вот и все. Перед французами была укрепленная линия Зигфрида со всей возросшей огневой мощью современного оружия. В глубине души я также испытывал ужас при воспоминаниях о наступлении на Сомме и в [174] Пашендейльских болотах. Немцы были, конечно, гораздо сильнее, чем в дни Мюнхена. Нам ничего не было известно о глубокой тревоге, терзавшей их верховное командование. Мы позволили себе дойти до такого физического и психологического состояния, что ни одно ответственное лицо — до того времени на мне не лежало никакой ответственности — не могло предполагать истинного положения вещей, а именно, что только сорок две наполовину вооруженные и наполовину обученные дивизии охраняли весь длинный фронт от Северного моря до Швейцарии. Во время Мюнхена их было тринадцать.
Цитата
В день перемирия германские армии в полном порядке начали отход на родину. Увенчанный лаврами генералиссимус союзных армий маршал Фош, повинуясь чувствам солдата, заявил: «Они хорошо сражались. Оставим им их оружие». Однако он потребовал, чтобы французская граница отныне проходила по Рейну. Германия могла быть разоружена, ее военная система полностью разбита, а ее крепости срыты; Германию можно разорить, ее можно обложить неограниченной контрибуцией; она может стать жертвой внутренних распрей — но все это минует через десять или двадцать лет. И тогда снова воспрянет несокрушимая мощь «всех германских племен», вновь запылают неугасимые огни воинственной Пруссии. Но Рейн, широкий, глубокий и быстро текущий Рейн, укрепленный и находящийся в руках французской армии, явится барьером и щитом, под прикрытием которого многие поколения французов смогут жить спокойно. Совершенно иными, однако, были настроения и взгляды стран английского языка, без помощи которых Франция была бы побеждена{1}. Территориальные статьи Версальского договора оставляли Германию фактически нетронутой. Она по-прежнему оставалась [21] крупнейшим однородным национальным массивом в Европе. Маршал Фош, услыхав о подписании Версальского мирного договора, удивительно верно сказал: «Это не мир. Это перемирие на двадцать лет».


Цитата
Экономические статьи договора были злобны и глупы до такой степени, что становились явно бессмысленными. Германия была принуждена к выплате баснословных репараций. В этом диктате нашли свое отражение гнев держав-победительниц, а также вера их народов, что побежденную страну или какое-либо сообщество людей можно обложить такой данью, которая способна возместить стоимость современной войны.

В действительности, однако, эти статьи не были выполнены. Напротив, в то время как общая сумма германских активов, захваченных странами-победительницами, составляла около одного миллиарда фунтов стерлингов, Германии было предоставлено несколько лет спустя, главным образом Соединенными Штатами и Великобританией, более полутора миллиардов фунтов, что дало ей возможность быстро ликвидировать разрушения, причиненные войной. Но так как эти по видимости великодушные действия все еще сопровождались механически повторяемыми воплями несчастного и озлобленного населения стран-победительниц и заверениями их правителей, что Германию заставят заплатить «все до последнего гроша», нечего было ожидать со стороны немцев благодарности или доброжелательности.

Германия уплатила или оказалась способной уплатить выжатую из нее впоследствии контрибуцию исключительно благодаря тому, что Соединенные Штаты щедро ссужали деньгами всю Европу, а ее — в особенности. В течение трех лет, с 1926 по 1929 год, США получили отовсюду в виде взносов в погашение долгов всего лишь около одной пятой той суммы, которую они предоставили Германии без всякой надежды на возврат. Ложные представления относительно помощи побежденной стране в сочетании с выгодной процентной ставкой по займам побудили и английских вкладчиков принять в них участие, хотя и в гораздо меньших масштабах, чем американских. Таким образом, Германия получила в виде займов два миллиарда фунтов стерлингов против одного миллиарда репараций, выплаченных ею в той или иной форме путем передачи своих активов или валютных ресурсов в иностранных государствах или путем ловких манипуляций с колоссальными американскими займами. Такова печальная история этой идиотской путаницы, на которую было затрачено столько труда и сил.

Цитата
Вплоть до 1934 года могущество победителей никем не оспаривалось в Европе да, собственно говоря, и во всем мире. На протяжении всех этих шестнадцати лет не было такого момента, когда бы три бывших союзника или хотя бы Англия с Францией и их друзья в Европе не были бы в состоянии простым усилием воли держать в границах вооруженную мощь Германии, выступая от имени Лиги Наций и используя ее международный авторитет. Вместо этого вплоть до 1931 года победители, и в особенности Соединенные Штаты, сосредоточивали свои усилия на том, чтобы вымогать у Германии ежегодные репарационные платежи, для чего ее подчиняли раздражающему иностранному контролю. Поскольку эти платежи могли производиться лишь благодаря гораздо более крупным американским займам, вся эта процедура сводилась к полнейшему абсурду. Единственным ее плодом было чувство вражды.

Цитата
1929 год почти до конца своего третьего квартала протекал под знаком надежд и видимости растущего процветания, особенно в Соединенных Штатах. Чрезвычайный оптимизм породил настоящую оргию спекуляций. Были написаны книги, в которых доказывалось, что наука и становящийся все более организованным деловой мир справились наконец-то с таким явлением, как экономический кризис. «По-видимому, мы уже навсегда покончили с экономическими циклами, какими мы знали их прежде», — заявил в сентябре президент нью-йоркской биржи. А в октябре на Уолл-стрит обрушился внезапный жестокий ураган.

Все богатство, так быстро накопленное в предшествующие годы в виде бумажных ценностей, исчезло. Процветание миллионов американских семей, выросшее на гигантском фундаменте раздутого кредита, внезапно оказалось иллюзорным. Мощные промышленные предприятия оказались выбитыми из колеи и парализованными. За биржевым крахом, в период между 1929 и 1932 годами, последовало непрерывное падение цен и как следствие этого сокращение производства, вызвавшее широкую безработицу.

Последствия этого расстройства экономической жизни затронули весь мир. В связи с безработицей и сокращением производства произошло свертывание торговли. С целью защиты внутренних рынков были введены тарифные ограничения ввоза. Всеобщий кризис повлек за собой острые денежные затруднения и парализовал внутренний кредит. А это в свою очередь привело к тому, что разорение и безработица широко распространились по всему миру. Последствием этого явились бедствия, обрушившиеся на Германию и другие европейские страны.

Цитата
Сект настаивал на том, чтобы избегать ложных доктрин, внушенных чьим-либо личным опытом периода великой войны. Все уроки этой войны тщательно и систематически изучались Были приняты новые принципы обучения и введены самые разнообразные учебные курсы. Все существующие военные наставления были переписаны заново — не для стотысячной армии, а для вооруженных сил германского рейха. Для того чтобы сбить с толку назойливо любопытных союзников, публиковались целые разделы этих наставлений. Те же, что предназначались доя внутреннего употребления, оставались тайными. В качестве основного принципа утверждалась необходимость теснейшего взаимодействия всех важнейших родов войск.

В течение нескольких лет практиковалось в небольших масштабах краткосрочное обучение солдат неофициальным порядком. Солдат, проходивших такое обучение, называли «черными», то есть нелегальными. Начиная с 1925 года работа по подготовке «черных» была передана в ведение министерства рейхсвера и финансировалась из государственных средств. Разработанный генеральным штабом в 1925 году план качественного совершенствования армии и увеличения ее численности сверх предела, установленного мирным договором, предусматривал, что число существовавших в то время пехотных дивизий — легально их было семь — должно быть сначала удвоено, а затем утроено. Однако конечной целью Секта было иметь минимум 63 дивизии. Факт превышения стотысячного предела, установленного для германской армии, был официально признан только в апреле 1933 года, хотя ее численность уже давно превзошла эту цифру и продолжала неуклонно возрастать.

Мирный договор запрещал Германии иметь военную авиацию, и в мае 1920 года она была официально распущена. В своем прощальном приказе Сект выражал надежду, что она снова воспрянет и что до тех пор будет сохранен ее дух. Этому он всячески способствовал. Первым его шагом было создание в министерстве рейхсвера особой группы опытных бывших офицеров авиации, существование которой скрывалось от Союзной контрольной комиссии и которая всячески ограждалась от своего собственного правительства. Эта группа постепенно расширялась, пока «авиационные ячейки» не были созданы в различных управлениях и инспекционных органах министерства, а служащие военно-воздушных сил не оказались весьма широко представленными в армии. Во главе департамента гражданской авиации стоял офицер с большим военным опытом, ставленник Секта, заботившийся о том, чтобы контроль над гражданской авиацией и ее развитие осуществлялись в соответствии с военными нуждами. Штат этого департамента так же, как штат управления гражданского авиатранспорта и различных других замаскированных организаций военной и морской авиации, в основном состоял из бывших офицеров военно-воздушных сил, не имевших представления о коммерческой авиации.

Еще до 1924 года в Германии появилась в зачаточной форме сеть аэродромов и заводов гражданского самолетостроения, и немцы приступили к подготовке пилотов и обучению технике пассивной противовоздушной обороны. Коммерческая авиация демонстрировала уже изрядные успехи, а создание сети планерных клубов содействовало распространению тяги к летному делу как среди мужчин, так и среди женщин. На бумаге численность персонала, пользовавшегося правом летать, была строго ограничена. Однако эти постановления наряду со многими другими были обойдены Сектом, которому удалось при потворстве германского министерства транспорта заложить прочный фундамент хорошо налаженной авиационной промышленности и будущих военно-воздушных сил.

В вопросах, касавшихся военно-морского флота, немцы прибегали к подобным же уверткам. По Версальскому договору Германии было разрешено сохранить лишь небольшие военно-морские силы, [38] личный состав которых не должен был превышать 15 тысяч человек. Для увеличения его немцы прибегали к всевозможным ухищрениям. В состав гражданских министерств были тайно включены военно-морские организации. Армейские береговые укрепления на острове Гельголанд и в других местах не были разрушены, как это предписывалось мирным договором, и в скором времени ими завладела германская морская артиллерия. Немцы незаконно строили подводные лодки и обучали в других странах их будущих командиров и матросов. Делалось все, чтобы сохранить кайзеровский военно-морской флот и подготовиться к тому дню, когда он сможет снова открыто занять свое место среди других флотов.

Серьезный прогресс был достигнут и в другой решающе важной области. Ратенау в 1919 году, будучи министром восстановления, положил начало основательной реконструкции германской военной промышленности.
«Они уничтожили ваше оружие, — говорил он генералам. — Но это оружие так или иначе устарело бы еще до начала следующей войны. В этой войне будет применено совершенно новое оружие, и та армия, которая в наименьшей степени будет скована устаревшим вооружением, будет обладать огромным преимуществом».

Большая изобретательность была проявлена, чтобы обеспечить страну оборудованием, необходимым для производства в будущем военных материалов. Станки, которые были установлены для производства военной продукции и вновь могли быть приспособлены для тех же целей, были сохранены на гражданских предприятиях в гораздо большем количестве, чем этого требовали обычные производственные нужды. Государственные арсеналы, построенные для войны, не были закрыты, как это предписывалось мирным договором.

Таким образом, был приведен в действие план, согласно которому все новые промышленные предприятия, а также многие из старых — тех, что были построены с помощью американских и английских займов, предоставленных на нужды восстановления, — с самого начала предназначались для скорейшего перевода на военное производство. Таким образом, в то время как победители полагались на имевшиеся в их распоряжении массы устаревшего вооружения, в Германии год за годом создавался огромный промышленный потенциал для производства новых видов вооружений.

Все это время союзники располагали реальной возможностью и правом помешать всякому зримому или осязаемому перевооружению Германии. И Германия должна была бы подчиниться решительному и единодушному требованию Англии, Франции и Италии и сообразовать свои действия с предписаниями мирных договоров. Обозревая вновь историю этих восьми лет, с 1930 по 1938 год, мы видим, как много времени было в нашем распоряжении. По крайней мере, до 1934 года перевооружение Германии можно было предотвратить, не жертвуя ни одной человеческой жизнью. Дело было не в отсутствии времени.

Цитата
Предубеждение американцев против монархии, которое Ллойд Джордж не пытался рассеять, ясно показало поверженной империи, что в качестве республики она сможет рассчитывать на лучшее обращение со стороны союзников, нежели в качестве монархии. Если бы мы придерживались мудрой политики, мы увенчали бы и укрепили Веймарскую республику конституционным монархом в лице малолетнего внука кайзера, поставив над ним регентский совет. Вместо этого в национальной жизни германского народа образовалась зияющая пустота. Все сильные элементы, как военные, так и феодальные, которые могли бы [23] объединиться для поддержки конституционной монархии и ради нее стали бы уважать и соблюдать новые демократические и парламентарные порядки, оказались на время выбитыми из колеи. Веймарская республика при всех ее достоинствах и совершерствах рассматривалась как нечто навязанное врагом. Она не сумела завоевать преданность или захватить воображение германского народа. Одно время он пытался в отчаянии ухватиться за престарелого маршала Гинденбурга. Затем мощные силы устремились по воле волн. Пустота раскрылась, и через некоторое время в эту пустоту вступил неукротимый маньяк, носитель и выразитель самых злобных чувств, когда-либо разъедавших человеческое сердце, — ефрейтор Гитлер.


Цитата
Франция была обескровлена войной. Поколение французов, с 1870 года мечтавшее о реванше, добилось триумфа, но гибельной для национального организма ценой. Зарю победы Франция встретила изможденной. Глубокий страх перед Германией обуял французский народ на другой же день после его ослепительного успеха. Именно этот страх побудил маршала Фоша требовать, чтобы граница Франции проходила по Рейну для обеспечения ее безопасности от гораздо более сильного соседа. Однако английские и американские государственные деятели считали, что включение во французскую территорию районов с немецким населением противоречило бы Четырнадцати пунктам, а также принципам национализма и самоопределения, на которых должен был основываться мирный договор. Поэтому они выступали против требований Фоша и Франции. Они заручились поддержкой Клемансо, пообещав ему, во-первых, совместную англо-американскую гарантию обороны Франции, во-вторых, демилитаризованную зону и, в-третьих, полное и длительное разоружение Германии. Клемансо согласился на это, невзирая на протесты Фоша и вопреки собственному чутью. Таким образом, Вильсон, Ллойд Джордж и Клемансо подписали гарантийный договор. Сенат Соединенных Штатов отказался ратифицировать договор{2}. Он не посчитался с подписью Вильсона. Нам, так считавшимся с мнениями и желаниями Вильсона во всем, что касалось установления мира, без особых церемоний было заявлено, что мы должны были бы лучше знать американскую конституцию. Французский народ, объятый страхом, гневом и смятением, тотчас же отказался от услуг Клемансо, этого сурового, властного человека с его мировым авторитетом и исключительными связями в английских и американских кругах.

«Неблагодарность по отношению к своим великим людям, — говорит Плутарх, — есть характерная черта сильных народов».

Однако со [24] стороны Франции неблагоразумно было проявлять эту черту теперь, когда она была так прискорбно ослаблена. Восстановлению ее сил очень мало способствовало возобновление интриг между различными группировками и непрерывная смена правительств и министров, столь характерные для Третьей республики, — сколь бы выгодными или занятными эти интриги ни казались их участникам.

Цитата
Пуанкаре, сильнейший из преемников Клемансо, пытался создать независимое Рейнское государство под покровительством и контролем Франции. Эта затея не имела ни малейших шансов на успех. Пытаясь принудить Германию к выплате репараций, он не поколебался с этой целью вторгнуться в Рурскую область. Эта мера, конечно, вынуждала Германию к соблюдению договорных обязательств, но она была сурово осуждена английским и американским общественным мнением.

Озлобление англичан против Германии, столь сильное вначале, очень скоро уступило место столь же сильному противоположному чувству. Возник разлад между Ллойд Джорджем и Пуанкаре, неуживчивый характер которого служил помехой его твердой и дальновидной политике. Обе страны разошлись как во взглядах, так и в действиях, и англичане стали усиленно проявлять свою симпатию к Германии и даже восхищение ею.



Цитата
С другой стороны, строгое соблюдение статей мирного договора о разоружении в любой период до 1934 года обеспечило бы на неограниченный срок без всякого насилия и кровопролития мир и безопасность человечества. Однако пока нарушения оставались мелкими, этим пренебрегали, когда же они стали серьезными, от этого начали уклоняться. Так была отброшена последняя гарантия длительного мира. Преступления побежденных находят свое объяснение, но, конечно, отнюдь не оправдание, в безрассудстве победителей. Если бы не это безрассудство, не было бы ни соблазна, ни возможностей для преступления.

Цитата
Правительство его величества опубликовало 16 марта 1933 года документ, получивший по имени своего автора и вдохновителя название «план Макдональда». Исходным пунктом плана было принятие французской концепции армий с кратким сроком службы — в данном случае он определялся в восемь месяцев, после чего устанавливалась точная численность войск для каждой страны. Численность французской армии, составлявшая в мирное время 500 тысяч человек, сокращалась до 200 тысяч, а германской — соответственно увеличивалась до такого же размера. К этому времени германские вооруженные силы, хотя и не располагавшие еще массовыми обученными резервами, которые может дать лишь систематическое обучение новых контингентов рекрутов в течение ряда лет, по всей вероятности, уже насчитывали более миллиона ревностных добровольцев, отчасти уже вооруженных. При этом заводы, поддающиеся конверсии и частично уже переведенные на выпуск военной продукции, производили для этих добровольцев многие виды новейшего вооружения.

К концу первой мировой войны Франция, как и Великобритания, располагала огромным количеством тяжелых артиллерийских орудий, в то время как орудия германской армии были уничтожены, как того требовал мирный договор. Макдональд стремился ликвидировать это явное неравенство, предлагая с этой целью установить для орудий подвижной артиллерии предельный калибр в 105 миллиметров, или 4,2 дюйма. Существующие орудия калибром до 6 дюймов могли быть сохранены, но при замене старых орудий новыми допускался калибр не свыше 4,2 дюйма. Собственно британские интересы, отличные от интересов Франции, ограждались сохранением до 1935 года ограничений военно-морских вооружений Германии, установленных мирным договором, по истечении же этого срока предлагалось созвать новую морскую конференцию. Германии запрещалось иметь военную авиацию на период действия [50] соглашения, но три союзные державы должны были сократить свои собственные военно-воздушные силы до 500 самолетов каждая.

Я с величайшим возмущением наблюдал за этой атакой на французские вооруженные силы и за попытками установить равенство между Германией и Францией.

Однако французы имели мужество настоять на том, чтобы уничтожение их тяжелого вооружения было отсрочено на четыре года. Английское правительство приняло эту поправку с условием, что согласие Франции на уничтожение ее артиллерии будет зафиксировано в специальном документе, который должен быть подписан немедленно. Франция подчинилась этому требованию, и 12 октября 1933 года сэр Джон Саймон, посетовав на то, что Германия изменила за последние недели свою позицию, представил проект этих предложений на рассмотрение Конференции по разоружению.

Цитата
На Вашингтонской конференции 1921 года Соединенные Штаты внесли далеко идущие предложения по морскому разоружению, и английское и американское правительства рьяно начали топить свои линкоры и разрушать свои военные базы. Все это делалось на основе довольно странной логики, согласно которой аморально разоружать побежденных, если и победители в свою очередь не лишат себя оружия. Англия и Соединенные Штаты осуждали Францию, которая была лишена и границы по Рейну, и гарантийного договора за то, что она сохранила, хотя и в сильно сокращенном размере, свою армию на основе всеобщей воинской повинности.
Игорь Шумейко — историк, публицист, автор книги “Вторая мировая. Перезагрузки”. В “Дружбе народов” публикуется впервые.
http://magazines.russ.ru/druzhba/2008/9/sh12.html
Цитата
Начнем с того из них, где Польша и Чехословакия окрашены одним цветом. Это подделка. Поляки дрались и оставили немцам руины. Чехи передали им свою страну и всех себя в целости. Одни только заводы “Шкода” и “ЧКД” удвоили мощность фашистского танкостроения. Сейчас наверняка мало уже кто помнит, что к 1938 году Чехословакия занимала первое место в мировой продаже оружия и военной техники (40 процентов общего объема).

Цитата
Слой второй. В историях Второй мировой зафиксировано: “во всех оккупированных странах развернулось движение Сопротивления”. По многим политическим резонам важно было подчеркнуть: “все народы поднялись...”. Странная все же вещь — инерция восприятия! Даже в наших отечественных исторических трудах в обязательной, дежурной главе: “Движения Сопротивления в Европе” числится “забастовка французских шахтеров 1943 года”. И уже несколько поколений читателей принимают это утверждение машинально, не задумываясь о том, что забастовки возникают и могут быть угрозой для работодателя только там, где хорошо налажена совместная работа сторон. Только на исправно работающих шахтах! С объективной точки зрения, нынешние юноши-арапчата, жгущие парижские машины, — участники “Сопротивления”, более высокого градуса, чем то, шахтерское. Им, не включенным в “хозяйственный механизм”, — как бастовать?

Еще удар по этому штампу: самое мощное по нанесенному Гитлеру урону Сопротивление существовало… не где-нибудь, а в Германии. Вот лишь пара свидетельств. Военный историк Жак Бержье: “"Красная капелла" определенно уничтожила более 200 000 солдат фашистского блока”. Геринг, в Нюрнберге: “Она ("Красная капелла") погубила по меньшей мере 10 наших дивизий”. Но кроме “Красной капеллы”, ориентированной на Москву, была и “Черная капелла”: дипломаты, высшие чиновники, фельдмаршалы, генералы. В 1938 году она, “Черная капелла” во главе с Беком, Браухичем, готовила свержение Гитлера. Фельдмаршал Вицлебен, командир 3-го берлинского военного округа, репетировал захват рейхсканцелярии. Даже СС заняли выжидательную позицию. Выразительная деталь, схваченная историком Марабини: летом 1938 года в Берлине перестали отдавать “Хайль”. Два месяца “монета стояла на ребре”, и, как признались перед казнью заговорщики 1944 года, только “Мюнхенский саммит”, главный внешне- и внутриполитический козырь, спас Гитлера. Им, немецким Сопротивлением, “выбито из строя” четыре генерал-фельдмаршала (арестованы, казнены, покончили с собой): Клюге, Вицлебен, Роммель, Бек! А еще: шеф разведки адмирал Канарис, начальник Генштаба 30-х годов, генерал-полковник фон Хаммерштайн-Экворд, командир 4-й танковой группы Гепнер, военный советник Гитлера Вильгельм Шейдт (неоднократно передавал союзникам секретнейшие планы), Эдуард Вагнер (обер-квартирмейстер, начальник отдела снабжения генштаба), посол в Риме Хассель, глава военной администрации Франции
Штюльпнагель…

И все это давно подсчитано, доказано, просто это… разные инстанции. Одни историки калькулировали реальный урон, другие выдавали всей Европе справки об участии в движении Сопротивления, каковые теперь и красуются в рамках на стене у Француза и Чеха. Да, “Свободная Франция”, герой Сент-Экзюпери и прочее — все это красиво. Но “на германской войне только пушки в цене”... Мощь концернов, государственные потенциалы и мощь любых самых благородных организаций — вещи несопоставимые. Чешские и французские военно-промышленные комплексы, переданные фюреру, — это из макромира. Чешские и французские подпольщики — из микро.

Цитата
Колонны танков и колонки цифр


Соотношение сил в 1938 году. Чехи: 1582 самолета, 469 танков, 2 миллиона человек. Немцы: 2500 самолетов, 720 танков, 2,2 миллиона человек.

После аншлюса Австрии Чехословакия, возможно, и выглядела беззащитной, полуокруженной противником страной. Но это — для любителей одних лишь “политических карт Европы”. Потрудившийся заглянуть и в физические карты убедится, что выкрашенное в коричневый цвет пространство меж Чехией и Германией — это не “коричневая чума фашизма”, а горы. Пограничные хребты, Судеты.

С 1919 года чехи здесь вели беспримерную работу. Сочетание горного рельефа и современных средств фортификации позволило им создать уникальную линию вооруженных укреплений, неизмеримо превосходящую общеизвестные “Мажино” и “Зигфрид”. Часть чешских горных укреплений была просто неприступна, часть — требовала более полугода штурма. Вильгельм Кейтель писал впоследствии: “Мы были необычайно рады тому, что дело не дошло до военной операции, поскольку... мы всегда придерживались того мнения, что наших наступательных средств недостаточно для штурма пограничных сооружений Чехословакии. С чисто военной точки зрения у нас просто не было средств для атаки, которая разбилась бы как волна о волнолом пограничных укреплений в Судетах”.

Теперь бы и узнать, почему эта самая оборонительная система оказалась так и не испытанной практически? Но прежде все же уточним соотношение чешских и немецких сил. В частности — реальную танковую мощь Германии и Чехословакии на тот момент.
Цитата
Начнем с атаковавшей стороны. Вот факт, который на многое проливает свет. Триумфальное вступление в Вену было мечтой “австрийского ефрейтора”. В ночь на субботу 12 марта 1938 года нацистская партия намеревалась устроить факельное шествие в честь героя-победителя… О причинах срыва стало известно не скоро. Несмотря на отличную погоду и хорошие условия, большая часть танков вышла из строя. Были обнаружены дефекты тяжелой самоходной артиллерии. Дорога от Линца до Вены оказалась забита остановившимися машинами. Ответственность за затор, который показал, что на данном этапе своего восстановления германская армия находится отнюдь не в полной готовности, была возложена на фаворита Гитлера, генерала фон Рейхенау. Гитлер сам увидел этот затор, проезжая на машине через Линц, и пришел в бешенство. Легкие танки беспорядочно вошли в Вену в воскресенье. Бронемашины и тяжелые самоходные орудия были доставлены по железной дороге. Фюрер был разъярен явными недостатками своей военной машины и обрушился на своих генералов, но те не остались в долгу. Они напомнили о его нежелании принять к сведению предупреждение о том, что Германия не готова к большому конфликту…

А что на другой стороне? О мировом лидерстве Чехословакии 1938 года по экспорту военной техники я уже упоминал. Чешские танки той поры были лучшими в мире, они-то и являлись “фактурным” наполнением первенства страны в экспорте оружия. Одни лишь заводы “Шкода” Черчилль называл “вторым по значению арсеналом Европы”. Но кроме “Шкоды” был еще завод “ЧКД-Прага”, чей танк TNHP-S в тридцатые годы успешно экспортировался в Латинскую Америку, Иран, Швецию, Швейцарию, Румынию...

Теперь остается лишь сопоставить две даты. Давление на Чехословакию, приведшее ее к решению капитулировать, началось в мае 1938 года — тогда, собственно, и сопоставлялись эти “колонны и колонки”. Парад, выявивший неспособность немецких танков в абсолютно мирных условиях дойти до Вены по шоссе, имел место в марте. Никаких других танков за эти полтора месяца у Гитлера не появилось. И сегодня, вспоминая Мюнхен, надо помнить, что немецкие танки, подсчитываемые англо-франко-чешскими генштабистами, — это те самые… м-м… изделия, которые, оказывается, надо было перевозить на парад по железной дороге. Движение своим ходом по шоссе — недоступный для них маневр. А по пересеченной местности? По Судетским горам? По укрепленным рубежам на этих горах?..

Немецкая “бронированная мощь” — некая историческая аберрация. Все эти ужасные “тигры”, “пантеры”, “фердинанды” — появились только на русских полях, в 1943 году! “Мюнхен” удержал Гитлера у власти и дал ему другие танки, под которые другим людям пришлось бросаться с гранатами.

Небольшое отступление. Приведу фрагмент из официальной истории завода “Шкода”:

“В феврале 1934 года представлен военному руководству страны макет легкого танка SU, весной изготовлен прототип. Танк имел броню 15 мм, развивал скорость 30 км/час, запас хода составлял 150 км. К окончанию испытаний первой модели “Шкода” разработала улучшенный образец S-II-a с увеличенной до 25 мм броней корпуса и башни. На танки устанавливались 37-мм пушки, которые производила та же “Шкода”. До 1939 года заводом “Шкода” было выпущено 295 танков. К несчастью, после оккупации Чехословакии ее танки были включены в состав немецко-фашистских частей и участвовали в захвате Польши, Франции, в войне против Советского Союза. Последний танк чешского производства был уничтожен 10 декабря 1941 года при освобождении подмосковного города Клин”.

То, что старый запас танков (сделанный еще для чешской армии) закончился к 10 декабря 1941 года, — это самая обычная практика, реальность войны, ротация. “Расход” и собственно немецких T-II был примерно такой же. А вот с 1939 года компания ASAP Skoda стала частью немецкой промышленной группы Hermann-Goering-Werke (Герман Геринг Верке) и всю войну выпускала немецкий легкий танк Pz Kpfw135. На базе “Шкода Суперб”, “Шкода 900” выпускались внедорожники для армии. Газогенераторные грузовики, тяжелые гусеничные тягачи (RSO — Raupenschlepper Ost, “ползающий трактор “Восток”). В августе 1940 года с разрешения немецких властей “Шкода” продала Венгрии лицензию на производство Т-22. Только отчаянные бомбежки союзников весной 1945 года вывели из строя 50 процентов ее мощностей. Но это все, по мнению шкодовцев, — это уже ответственность Hermann-Goering-Werke…

А “ЧКД-Прага” вошел в другой немецкий концерн — ВММ. Все специальные энциклопедии называют лучшим среди легких и средних танков вермахта Pz Kpfw-38. Это чешский танк TNHP-S, мировой лидер экспорта. Сразу же после присоединения Чехии последовал заказ вермахта на 350 машин, всего их было изготовлено 1411 штук. Еще, на базе чешского танка LT-38, разработали самоходное орудие “Мердер” и лучшую противотанковую самоходку той войны “Хертцер”. Ее тираж — 2584 штук. В общем, “чешская семилетка” работы на Гитлера была выполнена и перевыполнена.

Вопрос к чешским историкам: сколько простояли (может, пробастовали) заводы “Шкода” и “ЧКД”, в связи со сменой флага? Неделю или меньше?

Выбор — сдаться или сопротивляться — имелся не только у Чехословакии. Выбирала вся Европа. Яркий пример — линия, расколовшая Югославию. Сербы (правда, с хорватом Тито во главе) организовали партизанскую армию, притягивавшую на себя 12 и более дивизий Германии и ее союзников. Хорваты создали государство, давшее фашистскому блоку 5 дивизий.
Цитата
“Ну, хорошо, — можно сказать, — допустим, что для послевоенного раздела Европы были основания... Но вот “пакт Молотова — Риббентропа”, “агрессия СССР в Прибалтике”. Это вы тоже собираетесь оправдывать?”.

Ответ будет подробным, но прежде — маленькая викторина.

Вопрос 1. Назовите самое значительное морское сражение Второй мировой войны на Европейском театре военных действий.

Вопрос 2. Назовите его участников.

Ответ 1. Сражение 3 июля 1940 года у Мерс-эль-Кебиры (побережье Алжира).

Ответ 2 (удивит, наверное, многих). Англичане и французы.

И это тоже — никакая не “военная тайна”, не страшный, погребенный в архивах секрет. Стратегическая операция ВМФ Великобритании (кодовое наименование “Катапульта”) у Мерс-эль-Кебиры — исторический факт, но факт, лежащий на какой-то забытой полочке, не вводимый в нынешний геополитический контекст.

Франция еще не капитулировала, но британцы уже озаботились (и справедливо!) судьбою ее флота. Командующий соединением “H” вице-адмирал Джеймс Сомервилл предоставил французским кораблям, находившимся в портах Северной Африки, выбор:

присоединиться к британскому флоту;

выйти в море с уменьшенными экипажами для следования в британские порты, корабли сохранят для Франции до окончания войны (за потери и повреждения — полная денежная компенсация);

выйти под английским эскортом во французские порты в Вест-Индии (например, в Мартинику) или в порты США;

затопить корабли в течение шести часов…

Ультиматум заканчивался предупреждением: “В случае отказа от вышепредложенного я имею приказ правительства Его Величества использовать все необходимые силы для предотвращения попадания ваших кораблей в руки немцев или итальянцев”.

Теперь представьте все “опции” французского адмирала Женсуля. Правительство Франции заключило с немцами перемирие. Сдать корабли англичанам — значит нарушить условия перемирия (конечно, в сторону утяжеления условий для Франции). И даже затопить их по сохранявшему силу приказу главнокомандующего нельзя. Остается… дико даже представить: впервые после 1815 года (Ватерлоо) французы сразятся с англичанами, с которыми еще неделю назад они воевали бок о бок! И варианты британского адмирала: перед ним не какие-нибудь ловкачи-нейтралы, а герои-моряки, вчерашние его боевые друзья, которые менее всех повинны в том, что сухопутные силы Франции-Англии разгромлены.

Далее — цитаты из прекрасной работы Е.Грановского “Тень Трафальгара”:

“Срок ультиматума истекал в 14 часов. В 13.11 на “Фоксхаунде” подняли сигнал: “Если принимаете предложения, поднимите на грот-мачте квадратный флаг; иначе открываю огонь в 14.11”. Французские корабли развели пары, экипажи — на боевых постах. Береговые батареи в готовности открыть огонь. На аэродромах прогревала моторы авиация, 4 подлодки ждали приказа, чтобы образовать барьер между мысами Ангуиль и Фалкон. Тральщики тралили фарватер от английских мин. Всем французским силам на Средиземном море была объявлена тревога, 31-я эскадра в Тулоне из четырех тяжелых крейсеров и 12 эсминцев и шесть крейсеров в Алжире получили приказ выйти в море готовыми к бою и поспешить на соединение с адмиралом Женсулем.

В 16.54 (в 17.54 по британскому времени) раздался первый залп... В 17.03 381-миллиметровый снаряд поразил “Прованс”, ожидавший, пока “Дюнкерк” выйдет на фарватер. К 17.07 пожар охватил “Бретань” с носа до кормы, а спустя две минуты линкор начал опрокидываться и внезапно взорвался, унеся с собой жизни 977 членов экипажа. Остальных начали спасать с гидроавиатранспорта “Коммандант Тест”, который чудом избежал попаданий за все время боя.

Выходящий на фарватер 12-узловым ходом “Дюнкерк” был поражен залпом из трех 381-мм снарядов. Первый попал в крышу башни № 2, сильно вдавив броню. Большая часть снаряда срикошетировала и упала на землю примерно в 2000 метрах от корабля. Кусок брони, или часть снаряда, ударил в зарядный лоток внутри правой “полубашни”, воспламенив первые две четверти разгружаемых пороховых картузов. Вся прислуга правой погибла в дыму и пламени, но левая “полубашня” продолжала действовать — броневая перегородка изолировала повреждения. Второй снаряд ударил рядом с 2-орудийной 130-мм башней правого борта, ближе к центру корабля, и пробил 115-мм бронепалубу, повредил перегрузочное отделение башни, блокировав подачу боезапаса. К этому моменту, после 13 минут расстрела почти неподвижных кораблей в гавани, ситуация перестала выглядеть для англичан безнаказанной. “Дюнкерк” и береговые батареи вели интенсивный огонь, который становился все точнее, “Страсбург” с эсминцами почти вышел в море. Не хватало только “Мотадора”, который при выходе из гавани замедлил ход, чтобы пропустить буксир, и спустя секунду получил в корму 381-мм снаряд. От взрыва сдетонировали 16 глубинных бомб и корму эсминца оторвало. Англичане поставили дымовую завесу. Дредноут “Страсбург” с пятью эсминцами пошел на прорыв. “Линкс” и “Тигр” атаковали глубинными бомбами подлодку “Протеус”, помешав ей выйти в атаку на линкор. Сам “Страсбург” открыл сильный огонь по сторожившему выход из гавани английскому эсминцу “Рестлер”, заставив его отойти под прикрытием дымовой завесы. Французские корабли развили полный ход. У мыса Канастель к ним присоединились шесть эсминцев из Орана. К северо-западу в пределах досягаемости стрельбы был виден английский авианосец “Аpк Ройал”, практически беззащитный против 330-мм и 130-мм снарядов. Поднятые с палубы “Аpк Ройал” шесть “Суордфишей” с 124-кг бомбами в сопровождении двух “Скьюэ” атаковали “Страсбург”. Но попаданий не добились, а зенитным огнем один “Скьюэ” был сбит, а два “Суордфиша” получили повреждения и на обратном пути упали в море.

Адмирал Сомервилл бросился в погоню на флагмане “Худ” — единственном, кто мог догнать французский корабль. Но к 19 (20) часам дистанция между “Худом” и “Страсбургом” составляла 44 000 м. В попытке уменьшить скорость французского корабля Сомервилл приказал “Аpк Ройал” атаковать уходящего противника торпедоносцами. Эсминец “Пурсьювант” (из Оранской эскадры) заблаговременно сообщал на линкор о замеченных торпедах, и “Страсбург” каждый раз успевал вовремя переложить руль. Погоню пришлось прекратить: на следующих с “Худом” эсминцах заканчивалось топливо, и отовсюду поступали сообщения, что со стороны Алжира подходят сильные отряды крейсеров и эсминцев. Это означало быть втянутым в ночной бой с превосходящими силами…”

Трудно прервать сей рассказ, оставляю “за кадром” героический прорыв другого французского дредноута — “Дюнкерка”. По объективным цифрам (количеству линкоров, суммарному тоннажу участвовавших и погибших кораблей) это была самая большая морская битва на Европейском театре военных действий. И, как пишет американский историк Алистер Хорн, “именно это драматическое нападение на французский флот более всего убедило Рузвельта в намерении Черчилля (и Великобритании) продолжать войну” — это подтверждает и ближайший его сотрудник — Гарри Гопкинс.

Англичане при Мерс-эль-Кебире показали не только решимость продолжать борьбу, но и — свое пренебрежение к правилам ведения войны. Во время другой тотальной войны (с Наполеоном) британцы абсолютно так же упреждающе в 1807 году уничтожили датский флот (Дания — строго нейтральна, но теоретически могла бы присоединиться к Наполеону), правда, тут был сожжен еще и Копенгаген.

Ну и наконец в те же месяцы, когда СССР присоединял прибалтийские республики, Великобритания, без объявления войны, ультиматумов, вообще каких-либо объяснений, захватила Исландию, бывшую тогда частью атакованной Дании. Просто, чтоб вместе с остальной Данией не попала Гитлеру. И как же это оправдалось! Будь Исландия германской, ни один англо-американский конвой (не только знаменитый PQ-семнадцатый, но и PQ-первый) не дошел бы до Мурманска — даже и не вышел бы из Америки! Исландию — абсолютную командную высоту в Северной Атлантике — миновать было невозможно.

Наше отличие от Англии состояло только в том, что англичанам предстояло вести морскую блокаду врага, нам — держать сухопутный фронт. Потому Англия занималась “сомнительными флотами”, а СССР — “сомнительными республиками”.

Но, как оказалось, наша сухопутная, фронтовая миссия была тяжелее вдвойне. Что во время войны фронт держать тяжелее, чем вести морские операции, это в общем-то очевидно. Но выявилась еще и “послевоенная тяжесть”: сравните поток претензий по превентивным мерам к Британии (за Копенгаген, Мерс-эль-Кебиру) и к нам, за Прибалтику…
Цитата
Литовский дивертисмент


Было произнесено: “сомнительные республики”… По Версальскому миру, бывший немецкий город Мемель (с округой) передали Литве. Нареченный литовцами Клайпедой, Мемель, кстати, в один исторический период был фактической столицей и последним оплотом Пруссии, добиваемой Наполеоном. Неизвестно, об этом ли вспомнили державы-победительницы, забирая у Германии сей важнейший порт, главное другое: они гарантировали Литве защиту — стране и ее благоприобретениям. Гарантии Литве были абсолютно аналогичны гарантиям, данным Польше, во исполнение которых, собственно, и была объявлена война Германии. (За “малым” дополнением — Литовскую целостность гарантировали еще и Италия с Японией.)

20 марта 1939 года министр иностранных дел Германии фон Риббентроп объявил литовскому коллеге Урбшису: “Если литовское правительство склонно вернуть Клайпедский край путем соглашения, то правительство Германии готово пойти навстречу и удовлетворить интересы Литвы в Клайпедском порту. Если литовское правительство не пойдет этим разумным путем, то Клайпедский край будет возвращен Германии по-другому. Если произойдут столкновения и хоть один немец погибнет, тогда уже не мы, политики, занимались бы этим делом, а войска”.

Не дожидаясь официального ответа Литвы, Адольф Гитлер отправился в Мемель на флагмане германских ВМС линкоре “Дойчланд”. Литовцам дали официальный и унизительный совет: “Во избежание пустой траты времени отправить специальным самолетом в Берлин полномочных представителей для подписания документа о передаче района Мемеля Германии”.

Чтобы получить помощь Британии, Франции и пр., Литва должна была отвергнуть требования Гитлера, обратиться к странам-гарантам. (И тогда Вторая мировая война началась бы в апреле, а не в сентябре 1939-го). Литовские историки: “Можно было бы кровью тысяч солдат вписать героическую страницу в историю. Но в территориальном отношении Литва в конечном счете только проиграла бы… Конечно, больно, когда рубят руку, но глупо подставлять еще и голову...”. 21 марта Совет министров Литвы, “не находя другого выхода, считает, что вынужден принять требование германского правительства…не находит возможным выполнить требования ст.15 конвенции, заключенной между Литвой, Британской империей, Францией, Италией и Японией о Клайпедской территории”.

То есть, исходя из своих интересов (помните: “Германия учтет интересы Литвы в Клайпедском порту”), Литва не обращается за помощью к странам-гарантам. Гитлер абсолютно законно, юридически безупречно входит в Мемель! Литва имеет право дарить свои территории, а Британия, Франция в этом случае — не имеют права вмешаться…

Литва, конечно, меньше Польши, но… Германия фактически не имела с ней общей границы. Единственный вариант — десант. Но этого по многим причинам Британия допустить бы не могла. Парламент и британская публика могли попустить сухопутным силам “трудности развертывания”, “Странную войну”. Но британский флот — готов всегда и везде! Он и в месяцы “Странной войны” сражался абсолютно серьезно, и спасать Норвегию бросился, правда, неудачно — но то было в 1940-м, чехи к тому моменту отработали на Гитлера уже почти полтора года.

Так или иначе, сдавшись на окрик, Литва значительно усилила Гитлера и тем значительно ухудшила положение всех, кто решится “глупо подставлять еще и голову...”. Последовательность проста и линейна, здесь ни один Ландсбергис не переставит даты.

Март 1939-го — Литва объективно сработала на Гитлера.

Август 1940-го — в эту шелушащуюся Литву (Литва именно шелушится в руках Гитлера) входят войска СССР.

1945-й — Литва получает отбитую советской кровью ту самую Клайпеду плюс Вильнюс (Вильнюс, правда, был подарен Литве еще и в 1940 году).

2007-й — Литва требует 24 миллиарда долларов “пени за советскую окккупацию”.

Попытаюсь понять литовскую логику. Ведь правы же они, по-своему, по-литовски: “Глупо подставлять голову — Россия подставила голову, и, значит, она глупа — следовательно, надо рискнуть и попытаться получить с дурака 24 миллиарда —Объединенная Европа-2 (Брюссельская) сохраняет симпатии Объединенной Европы-1 (Берлинской) — вернее всего, поможет”.


Цитата
Важным политическим инструментом взлома Чехословакии были “судетские немцы”. Гитлер создал в Судетах послушное ему политическое руководство, лидер которого Конрад Генлейн определил свою задачу следующим образом: “Мы должны всегда требовать так много, чтобы наши требования невозможно было удовлетворить”. Намеченные на 22 мая 1938 года муниципальные выборы Генлейн потребовал засчитать как референдум о вхождении в Германию. Президент Чехословакии Бенеш объявил частичную мобилизацию, и майский кризис благополучно для чехов миновал. Генлейн сбежал в Германию.

Следующий этап давления — поездка личного адъютанта Гитлера Видемана в Лондон и его переговоры с главой Форин-офис лордом Галифаксом. Далее последовали и встречи самого фюрера с премьер-министром Чемберленом. Почему обрабатывались прежде всего англичане? Договор о взаимопомощи у Чехословакии был с Францией и СССР, и французы попросили английского содействия в склонении чехов к уступке Судет. Видеман оставил интересные записки (изданные на английском как Private Papers, они имеются в библиотеке конгресса США).

Видеман: “Фюрер пойдет на полномасштабные переговоры с Великобританией и заключение долгосрочного договора — но только после разрешения центрально-европейской проблемы (присоединения Судет, как следовало из контекста разговора. — И.Ш.) ”.

Галифакс: “Передайте ему [фюреру]2, я надеюсь дожить до момента, когда осуществится главная цель моих усилий: увидеть Адольфа Гитлера с королем Англии на балконе Букингемского дворца!”

Видеман так пересказывает идеи Галифакса: “Бомбы на Прагу — это война. Нужна другая тактика по Чехословакии. Не надо выстрелов — душите их”.

Конечно, это слишком большая ответственность — полагаться в вопросе такой важности (дипломатическая стратегия Великобритании 38-го года) лишь на записки Видемана. Но вот и мнение германского посла в Лондоне Дирксена: “Британцы желали решения вопроса этапами: от автономии к плебисциту, от плебисцита к отделению [Судет]. Но при условии отсутствия будоражащих общественное мнение насильственных действий Германии”. А то действительно… придет Черчилль — он-то “сцены под балконом” рисовать не станет!

Коллега Дирксена, британский посол в Праге Ньютон добавляет исторической концептуальности: “Чехословакия — искусственное создание, не имеющее корней в прошлом”. И, как подразумевается, “не имеющее прав на будущее”. Не надо лишний раз напоминать о мере влиятельности в Британии и мире лондонской газеты “Таймс”. А вот ксерокопию ее номера от 7 сентября 1938 года со статьей тогдашнего главного редактора Доусона нужно бы иметь в каждом чешском музее:

“Мы рекомендуем принять предложения, цель которых — сделать Чехию более однородным государством, путем отделения от него чуждого ему населения, живущего по соседству с народом, с которым оно связано расовыми узами”.

Официальное заявление Лондона 18 сентября 1938 года: “Следует отдать [Германии] те районы, где немцев более 50 процентов от общего населения. Без этого невозможны гарантии Чехии в ее новых границах”. Оно прекрасно дополняется признанием на следующий (19 сентября) день английского военного министра Хор-Белиша: “У нас нет никаких средств выполнения наших гарантий”. (Смелей, Адольф!)

Английский посол в Берлине (это уже своеобразная PR-аранжировка): “Если понадобятся оправдания перед определенными кругами, расценивающими это как постыдную капитуляцию перед германскими угрозами, то это можно объяснить нашей постоянной приверженностью принципу самоопределения наций”.

Итоговая оценка — пускай и не самого высокопоставленного лица, всего лишь заместителя министра иностранных дел О.Харви:“Фактически за Германию ультиматум чехам предъявляли мы”.

22 сентября правительство агрария Годжи ушло в отставку. Ставший во главе кабинета генерал Сыровы объявил мобилизацию. Внешне эти меры кажутся вполне достойными, но… внутренняя сущность действия может быть совершенно разной. Так и слово “мобилизация” может означать, что 2 миллиона чехов (величина их отмобилизованной армии) получат винтовки и станут поджидать на своих уникально укрепленных перевалах 2,2 миллиона немцев. А может “мобилизация” означать и простой словесный аргумент, чтоб попробовать в лондонской прихожей Форин-офис выторговать еще хоть что-нибудь.
Цитата
Черчилль и “Краткий курс истории ВКП(б)”


Черчилль в своей книге “Вторая мировая война” дает список важнейших причин Второй мировой войны:

“Немцам навязали то, что было идеалом, к которому стремились либералы Запада… Предубеждение американцев против монархии ясно показало поверженной империи (Германии в 1918 году), что в качестве республики она может рассчитывать на лучшее обращение со стороны союзников, нежели в качестве монархии. Если бы мы придерживались мудрой политики, то увенчали и укрепили бы Веймарскую республику конституционным монархом в лице малолетнего внука кайзера, поставив над ним регентский совет. Вместо этого в национальной жизни германского народа образовалась зияющая пустота. Все сильные элементы, военные и феодальные, которые могли бы объединиться для поддержки конституционной монархии… оказались выбитыми из колеи. Веймарская республика, со всеми ее достоинствами и идеалами, рассматривалась как нечто навязанное врагом... не сумела завоевать преданность и захватить воображение германского народа”.

Англия в 1960-х годах была весьма зависима от поддержки США, но Черчиллю это не мешает увидеть (и показать читателям своих мемуаров) примитивность и ограниченность американского взгляда на историю и мироустройство. Вот они — корни нынешней американской политкорректности: в любой стране в любое время, без монарха (или диктатора) будет непременно красивее, приличнее, чем с оным.

И если бы та черчиллева мысль посетила, в 2003 году, например, его “коллегу” — британского премьера Тони Блэра? И тот, вдобавок, сумел бы с черчиллевым упрямством донести ее до Джорджа Буша: “Не стоит строить “Веймарскую республику” в Ираке”.

Правда, у американцев в комплект к “доброму следователю” всегда найдется и “злой”. К принстонскому профессору-идеалисту — суровый реалист, с другим хорошо известным геополитическим постулатом: “о нашем сукином сыне”. Но, к несчастью, германский кайзер не был “их сукиным сыном”, а значит: вперед, на аван-
сцену — либералы! “Да здравствует Веймарская республика!”. Так и пошло…

Вся история межвоенной Европы разобрана Черчиллем “пошагово” — для каждого шага к войне Черчилль определяет главных виновников из числа великих держав.

Отказ США от обещанных Франции гарантий неприкосновенности границ (США, Англия, Франция).

Вывод французских войск из Рейнланда (Франция, Англия, США).

Программа американских займов Германии (США, Англия, Франция).

Введение Германией воинской повинности (Италия, Франция, Англия).

Вхождение вермахта в оставленный Францией Рейнланд (Франция, Англия, США).

И так далее. И ни разу — СССР. Первое развернутое упоминание действий СССР встречается у Черчилля только на 87-й странице (а вся история от окончания Первой мировой войны до “Мюнхена” в мемуарах Черчилля харвестовского издания занимает 170 страниц). Многим будет даже обидно такое наше “неприсутствие” в грандиозных европейских событиях. Но тут просто надо помнить, что “грандиозными” тогда были только амбиции фашистской Германии, а вся остальная Европа сползала к Второй мировой войне, словно жалкая, дряхлая старушка, неизвестно как оказавшаяся на ледяной горке.

Итак, 2 мая 1935 года. Франко-Советский пакт, Лаваль посетил Москву (именно тогда состоялся разговор о том, сколько у папы римского дивизий). Лаваль не собирался связывать Францию какими-либо точно сформулированными обязательствами… И все же он добился того, что 13 дней спустя было опубликовано заявление Сталина — одобрение политики национальной обороны Франции, направленной на поддержание ее вооруженных сил на определенном уровне… К тому же на обратном пути Лаваль остановился в Кракове. Там на похоронах маршала Пилсудского он встретил Геринга, с которым сердечно беседовал. Высказывания Лаваля, выражавшие недоверие и неприязнь к Советам, через немецкие каналы были своевременно доведены до сведения Москвы.

Второй раз, когда СССР предстает в записках Черчилля действующим лицом и теперь даже одним из лидеров Европы, — это война в Испании. Советский Союз настолько смело и действенно противостоит там Германии и Италии, что вслед за ним впервые делает несколько решительных шагов и Франция, рискнув предоставить авиацию испанским республиканцам.

Эпизод третий, Чехословакия. СССР пытается объединить Европу и спасти Чехословакию. 18 марта Британия предложила созвать конференцию по “путям и способам реализации Франко-Советского пакта в случае угрозы миру со стороны Германии”. СССР стремится через Англию и Францию, Лигу Наций добиться согласия Польши или хотя бы Румынии (это уже порядочный крюк) на военный транзит.

Ну и, наконец, “жаркое лето 1939 года”, окончившееся знаменитым Пактом и войной. И тут Черчилль и “Краткий курс истории ВКП(б)” абсолютно едины в трактовке и оценке событий 1939 года (если не считать оценок коммунизма):

“Английское и французское правительства предприняли новые попытки договориться с Советской Россией. Было решено направить в Москву специального представителя… Вместо Идена эта важнейшая миссия была возложена на Стрэнга… не имевшего никакого влияния. Назначение столь второстепенного лица было фактически оскорбительным шагом…. Переговоры вращались вокруг вопроса о нежелании Польши и прибалтийских государств быть спасенными Советами от Германии. Дискуссии продолжались в течение всего июля, и наконец советское правительство предложило, чтобы переговоры продолжили военные делегации… Английское правительство направило адмирала Дрэкса… как оказалось, не имевшего письменных полномочий на переговоры. Военное совещание вскоре провалилось из-за отказа Польши и Румынии пропустить русские войска… На следующий день (23 августа) в Москву прибыл Риббентроп. Невозможно сказать, кому он [Пакт, как следует из контекста] внушал большее отвращение — Гитлеру или Сталину. Оба сознавали, что это лишь временная мера…

Антагонизм между двумя империями был смертельным… В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимым отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий …В их сознании еще не угас огненный след тех катастроф, которые потерпели их армии в 1914 году, бросившись в наступление на немцев, еще не закончив мобилизации. А теперь их границы были значительно восточнее, чем во время первой войны. Им нужно было силой или обманом оккупировать прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут. Их политикой руководил не только холодный расчет, но и суровые реалии создавшейся ситуации....

...через две недели [боевых действий] польская армия численностью около двух миллионов человек прекратила свое существование. Пришла очередь Советов. 17 сентября русские армии хлынули через почти не защищенную восточную границу и широким фронтом пошли на запад. 18 сентября они встретились со своими германскими партнерами в Брест-Литовске.



Мassa peccati


То, что Черчилль просто бесстрастно фиксировал — советские войска перешли через незащищенную польскую границу, — было подхвачено сонмом демагогов. Найден еще один пункт обвинения: “незащищенная” — как трогательно, как жалостно это звучит!

В условиях же войны, начатой в Мюнхене, все было ровно наоборот! Незащищенную — означало то, что польских войск на нее оттянуто не было. Значит, СССР фактически не повлиял на ход (и исход) двухнедельной польско-германской войны. И еще... Это политикам можно смешивать 2007 и 1939 годы, прикладывать общие критерии. А на войне имеет значение даже один день. И неважная вроде, если глядеть из 2008 года, дата — 17 сентября — оборачивается сменой “плюса” на “минус”. Польское правительство 14—15 сентября уже бежало по маршруту Румыния—Англия. Очаги героического польского сопротивления остались у немцев далеко в тылу, и они могли взять “незащищенную Восточную Польшу” так же легко, как ее взял СССР. Европолитик-пацифист может сказать: “Ну и пусть”. Пусть для “чистоты эксперимента” СССР начнет сопротивление Гитлеру не от Бреста, а от Минска (граница СССР до 39-го года) — зато тогда бы и упреков не было.

Но прошу не считать целью сего памфлета перебрехивание и метание грязи через забор сегодняшней границы. Дескать, кого из Москвы сподручней и спокойней критиковать? Конечно, Прагу, Страсбург (ПАСЕ), Брюссель… Нет, государственные границы тут ни при чем — вышеозначенное смешение критериев границ не имеет.

А посему далеко ходить не станем и возьмем для примера, не выходя за пределы собственного отечества, российский фильм. Документальный сериал Виктора Правдюка “Вторая мировая. Русская версия”, почти год гремевший на ТВЦ. Фильм, снятый с вполне патриотическими намерениями. Прекрасная кинохроника. Так что тут не “очернительство”, а именно методологический тупик. Где-то в 57-й — 60-й сериях автор подходит к “выводам”. Буквальное название этой части: “Уроки в багровом свете итогов”.

Что же это за уроки и итоги? Правдюк не раз повторяет, считая, видимо, что нашел удачную формулу: “Германия вместе с СССР разгромила Польшу” (я насчитал пять-шесть повторов, потом бросил). Но тогда ведь и Британия вместе с Германией разгромила Данию (введение войск в Исландию). Британия вместе с Германией разгромила Францию (напомню, что уничтожение французского флота в Мерс-эль-Кебире произошло до подписания французами мира с Германией).

Далее Правдюк объявляет: жаль, что Нюрнбергский процесс провели победители. Что лучше бы это дело отдать Швеции, Швейцарии — нейтралам. Потому как победители были в итоге такими же жестокими, как и фашисты.

Да, пусть швейцарцы — тихие хранители нацистского золота, или шведы… тихие шведы.

Немцы, так обожавшие эпитет “стальной”, имели сталь — по происхождению — шведскую. И если каким-нибудь “меченым атомом” проследить сложный путь сей стали, окажется, что осколки и пули, которые еще носят в себе ветераны войны в России, Британии, США, раньше лежали под горой… далеко-далеко, на самом севере Швеции, в Кируне. Можно сказать: шведы всего лишь продавали руду, бизнес есть бизнес. А можно и по-другому — откупились бесперебойными поставками от возможного вторжения Гитлера. План такой у фюрера был. И не реализовался он по причине “неискания добра от добра”. Вот руда идет — тьфу-тьфу! А в случае захвата возможны бомбежки англичан. Гляньте на карту, выход из Кируны — одна тоненькая нитка — единственная железнодорожная колея. Это не густая сеть дорог Германии, которые, сколько их ни бомби, работали до весны 1945 года. Кируну можно было отрезать одним авианалетом. И тут я ввожу такой слоган: “Шведский “нейтралитет” — самая лучшая противовоздушная оборона путей снабжения Третьего рейха”.

А если перейти от мира материального в мир идей, то окажется, что и здесь Швеция была связана с Германией. Великий путешественник, ученый и писатель швед Свен Гедин, открывавший Олимпийские игры 1936 года в Берлине — один из главных кумиров Гитлера.. Герман Геринг впервые в своей жизни увидел свастику в Швеции в замке фон Розенов. Первый в Европе институт расовой биологии был открыт в 1921 году, в “шведском Оксфорде”, Упсале. Это был проект правящей тогда социал-демократической партии. Шведы предвосхитили фюрера — первыми провели общий учет евреев Швеции. Но списки не потребовались. Руда, железная руда, выходит, спасла шведских евреев… И шведские отряды “Северной молодежи”, “Нордиск унгдум”, тоже — приоритет, “Гитлерюгенд” был создан позже. В “Северной молодежи”, кстати, маршировал и Ингвар Кампрад, впоследствии основатель всемирной сети ИКЕА. По подсчетам журналиста Боссе Шона, 500 шведских добровольцев воевало в СС, в дивизиях “Викинг” и “Норланд”. Один из этих шведских эсэсовцев был свидетелем на свадьбе Адольфа Гитлера и Евы Браун.

Но при всем том шведы, разумеется, в 1939—1945 годах накопили прегрешений неизмеримо меньше, чем СССР или Британия…
Черчилль.

Цитата
Теперь мы приходим к кульминационному пункту этой печальной повести о неверных выводах, сделанных благонамеренными и способными людьми. Тот факт, что мы дошли до такого положения, возлагает вину перед историей на тех, кто нес за это ответственность, какими бы благородными мотивами они ни руководствовались. Оглянемся назад и посмотрим, с чем мы последовательно мирились или от чего отказывались: разоружение Германии на основании торжественно заключенного договора; перевооружение Германии в нарушение торжественно заключенного договора; ликвидация превосходства или даже равенства сил в воздухе; насильственная оккупация Рейнской области и строительство или начало строительства линии Зигфрида; создание оси Берлин — Рим; растерзанная и поглощенная рейхом Австрия; покинутая и загубленная мюнхенским сговором Чехословакия; переход ее линии крепостей в руки Германии; ее мощный арсенал «Шкода» выпускает отныне вооружение для германских армий; с одной стороны, отвергнутая попытка президента Рузвельта стабилизировать положение в Европе или добиться перелома вмешательством США, а с другой — игнорирование несомненного желания Советской России присоединиться к западным державам и принять любые меры для спасения Чехословакии; отказ от помощи 35 чехословацких дивизий против еще не созревшей немецкой армии, когда сама Великобритания могла послать только две дивизии для укрепления фронта во Франции. Все оказалось бесполезным.

И вот теперь, когда все эти преимущества и вся эта помощь были потеряны и отброшены, Англия, ведя за собой Францию, предлагает гарантировать целостность Польши — той самой Польши, которая всего полгода назад с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства. Имело смысл вступить в бой за Чехословакию в 1938 году, когда Германия едва могла выставить полдюжины обученных дивизий на Западном фронте, когда французы, располагая 60 — 70 дивизиями, несомненно, могли бы прорваться за Рейн или в Рур. Однако все это было сочтено неразумным, неосторожным, недостойным современных взглядов и нравственности. И тем не менее теперь две западные демократии наконец заявили о готовности поставить свою жизнь на карту из-за территориальной целостности Польши. В истории, которая, как говорят, в основном представляет собой список преступлений, безумств и несчастий человечества, после самых тщательных поисков мы вряд ли найдем что-либо подобное такому внезапному и полному [156] отказу от проводившейся пять или шесть лет политики благодушного умиротворения и ее превращению почти мгновенно в готовность пойти на явно неизбежную войну в гораздо худших условиях и в самых больших масштабах.

Кроме того, как могли бы мы защитить Польшу и осуществить свою гарантию? Только объявив войну Германии и атаковав более мощный Западный вал и более сильную германскую армию, чем те, перед которыми мы отступили в сентябре 1938 года. Вот вехи на пути к катастрофе. Таков перечень капитуляций перед непрерывно возраставшей мощью Германии — сначала, когда все было легко, и позднее, когда положение стало труднее. Однако теперь наконец Англия и Франция перестали уступать. Наконец было принято решение — в наихудший момент и на наихудшей основе, — решение, которое, несомненно, должно было привести к истреблению десятков миллионов людей. Это был пример того, как сторонники правого дела сознательно и со всей утонченностью извращенного искусства были вовлечены в смертельную борьбу после того, как столь непредусмотрительно были утрачены все их выгоды и преимущества.

Возможности организации какого бы то ни было сопротивления германской агрессии в Восточной Европе были теперь почти исчерпаны. Венгрия находилась в германском лагере. Польша отшатнулась от чехов и не желала тесного сотрудничества с Румынией. Ни Польша, ни Румыния не желали допустить действия русских против Германии через их территории. Ключом к созданию великого союза было достижение взаимопонимания с Россией. 18 марта русское правительство, которого все происходившее глубоко затрагивало, несмотря на то, что перед ним захлопнули дверь во время мюнхенского кризиса, предложило созвать совещание шести держав. И в этом вопросе у Чемберлена было весьма определенное мнение. 26 марта он писал в частном письме:
«Должен признаться, что Россия внушает мне самое глубокое недоверие. Я нисколько не верю в ее способность провести действенное наступление, даже если бы она этого хотела. И я не доверяю ее мотивам, которые, по моему мнению, имеют мало общего с нашими идеями свободы. Она хочет только рассорить всех остальных. Кроме того, многие из малых государств, в особенности Польша, Румыния и Финляндия, относятся к ней с ненавистью и подозрением»{33}.

Ввиду этого советское предложение о совещании шести держав было принято холодно, и его предали забвению.
Цитата
Затем выступил я:
"Я никак не моry понять, каковы возражения против заключения соrлашения с Россией, которого сам премьер-министр как будто желает, против ero заключения в широкой и простой форме, предложенной русским Советским правительством?

Предложения, выдвинутые русским правительством, несомненно, имеют в виду тройственный союз между Анrлией,Францией и Россией. Такой союз Mor бы распространить свои преимущества на другие страны, если они их пожелают и выразят свое такое желание. Единственная цель союза - оказать сопротивление дальнейшим актам аrрессии и защитить жертвы аrрессии. Я не вижу в этом чеro..либо предосудительноro. Что nлохоro в этом простом предложении? rоворят: "Можно ли доверять русскому Советскому правительству?" Думаю, что в Москве roворят: "Можем ли мы доверять Чемберлену?" Мы можем сказать, я надеюсь, что на оба эти вопроса следует ответить утвердительно. Я искренне надеюсь на это.

Если вы roтoBЫ стать союзниками России во время войны, во время величайшеro испытания, великоro случая проявить себя для всех, если вы roтoBЫ объединиться с Россией в защите Польши, которую вы rарантировали, а также в защите Румынии, то почему вы не хотите стать союзниками России сейчас, коrда ЭТИМ самым вы, может быть, предотвратите войну? Мне непонятны все эти тонкости дипломатии и 'проволочки. Если случится самое худшее, вы все равно окажетесь вместе с ними в самом roрниле событий и вам .придется выпутываться вместе с ними по мере возможности. Если же трудности не возНикнут, вам будет обеспечена безопасность на предварительном этапе. Ясно, что Россия не пойдет на заключение соrлашений, ecли к ней не будут относиться как к равной и, кроме тoro, если она не будет уверена, что методы., используемые союзниками фронтом мира,  моryт привести к успеху. Никто не хочет связываться с нерешительным руководством и неуверенной политикой. Цаше правительство должно понять, ЧТО ни одно из этих roсударств Восточной Европы не сможет продержаться, скажем, roд войны, если за ними не будет стоять солидная и прочная поддержка дружественной России в сочетании. с союзом западных держав. Нужен надежый Всточный фронт, будь то Восочный фронт мира или фронт войны, такой фронт может быть создан только при действенной поддержке дружественной Россией, расположенной позади всех этих стран. Если не будет создан Восточный фронт, что случится с Западом? Что случится с теми странами на Западном фронте,с которыми, по общему признанию, мы связаны, если и не дали им rарантий, ...... с такими странами, как Бельrия, Голландия, Дания и Швейцария? Обратимся к опыту 1917 roда. В 1917 roду русский фронт был сломлен и деморализован.

Революция и мятеж подорвали мужество этой великой дисциплинированной армии, и положение на фронте было неописуемым. И все же, пока не был заключен доroвор о ликвидации этоro фронта, свыше полутора миллионов немцев были cкoвaны на этом фронте, даже при ero самом плачевном и не боеспособном состоянии. Как только этот фронт был ликвидирован, миллион немцев и пять тысяч орудий были переброшены на запад и в последнюю минуту чуть не изменили ход войны и едва не навязали нам rибельный мир.Этот вопрос о Восточном фронте имеет rиrантское значение Я удивлен тем, что он не вызывает большеro беспокойства. Я,конечно, не прошу милостей у Советской России. Сейчас не время просить милостей у друrих стран. Однако перед нами предложение справедливое и, по-моему, более Bыroнoe предложение, чем те условия, которых хочет добиться наше правительство. Это предложение проще, прямее и более действенно.
Нельзя допускать, чтобы ею отложили в сторону, чтобы оно ни к чему не привело. Я прошу правительство ero величества усво"
ить некоторые из этих неприятных истин. Без действенноro Восточноro фронта невозможно удовлетворительно защитить наmи
интересы на Западе, а без России невозможен действенНый Восточный фронт. Если правительство ero величества, пренебреrавшее так долro нашей обороной, отрекшись от Чехословакии со всей ее военной мощью, обязавши нас, не ознакомившись с технической стороной вопроса, защитить Польшу и Румынию, отклонит и отбросит необходимую помощь России и таким образом вовлечет нас наихудшим путем в наихудшую из всех войн,
оно плохо оправдает доверие и, добавлю, великодушие, с котоpым к нему относились и относятся ero соотечественники».
Есть мнение о том, что генерал Эйзенхауэр был тесно связан с сионистским лобби, что частично подтверждается его действиями во время президентства.
Ему также приписывают активное сотрудничество не только с земными лоббистами, но и с внеземными, правда, утверждается, что "серых человечков" он не жаловал, нопошел с ними на контакт по необходимости и т.д.
Не знаю, насколько это правда, но вот кое-что настораживает:

Цитата
в июле 1936 года вместе с остальными выпускниками его года Эйзенхауэру присвоили звание подполковника.

1940 год оказался самым успешным во всей предшествующей карьере Эйзенхауэра. Он был старшим помощником командира 15-го пехотного полка 3-й дивизии и командиром 1-го батальона 15-го полка.

В марте 1941 года генерал Кеньон Джойс, командующий 9-м армейским корпусом, занимавшим весь Северо-Запад, попросил себе Эйзенхауэра в качестве начальника штаба. 11 числа того же месяца Эйзенхауэру присвоили звание полковника (временно).

Три месяца спустя Эйзенхауэр уже служил у генерала Крюгера начальником штаба 3-й армии (240 000 бойцов).

В конце сентября по рекомендации Крюгера ему было присвоено звание бригадного генерала (временно).

27 марта 1942 г. Маршалл рекомендовал Эйзенхауэра к присвоению звания генерал-майора (временно).

11 июня Маршалл назначил Эйзенхауэра командующим Европейским ТВД.

В июле Эйзенхауэр был уже генерал-лейтенантом.

10 февраля 1943 - четырехзвездный генерал.

В январе 1944 Эйзенхауэр становится Верховным Главнокомандующим Союзными Экспедиционными Силами.

http://yakobinets.livejournal.com/71840.html

Проверял. Вроде бы все правильно. Карьерный взлет просто головокружительный. Конечно, это вполне может объясняться тем, что Айк был расчудесным и сверхталантливым командором,но...
А вот интересный материальчик. Кое-что в нем сомнительно. Бросается в глаза яяное "арийство" автора. Но довольно интересно.

Цитата
Эйзенхауэр - военный преступник

"Господи, я ненавижу немцев..."
Дуайт Дэвид Эйзенхауэр в письме своей жене, сентябрь 1944 г.

Более миллиона семисот тысяч немецких военнопленных умерло из-за намеренной политики уничтожения голодом, обморожений и болезней по прямым указаниям военного преступника генерала Дуайта Дэвида Эйзенхауэра.

За месяц до окончания Второй мировой войны генерал Эйзенхауэр отдал специальные указания, которые касались немецких пленных, среди которых особо выделялись следующие слова: "Помещения для содержания пленных не должны давать никакой защиты и прочих удобств".

В ежегоднике выпускников военной академии Уэст Пойнт, изданном в 1915 г., Эйзенхауэру была дана характеристика "несносного шведского еврея". Биограф Эйзенхауэра Стивен Эмброуз (Stephen Ambrose) получил доступ к личным письмам Эйзенхауэра. Эмброуз утверждает, что Эйзенхауэр предлагал после войны полностью уничтожить немецкое командование - тысячи человек.

В своих личных письмах Эйзенхауэр не просто ненавидел нацистский режим и его немногих руководителей, кто отдавал сверху приказы для подчинения, - он ненавидел НЕМЕЦКИЙ НАРОД, КАК РАСУ. Его личным стремлением было умертвить как можно больше немцев, и одним из способов достичь этого было уничтожение немецких пленных.

Разумеется, это было запрещено международным законодательством, поэтому он издал приказ 10 марта 1945 г., заверенный его инициалами на телеграмме того числа, о том, что немецкие военнопленные обозначались, как "безоружные силы противника" (Disarmed Enemy Forces, DEF). Он приказал, что эти немцы не попадают под действие Женевской конвенции и не должны получать пищу, воду и медицинскую помощь. Швейцарскому Красному кресту запрещалось инспектировать лагеря, поскольку по классификации DEF они не имели на то полномочий.

Даже спустя месяцы после официального прекращения войны особые немецкие лагеря DEF Эйзенхауэра по-прежнему действовали, насильно удерживая людей в заключении, отказывая им в статусе пленных. Как только война окончилась, генерал Джордж Пэттон (George Patton) освободил пленников, чтобы те могли о себе позаботиться и вернуться домой. Эйзенхауэр был в бешенстве, и издал специальный приказ Пэттону, чтобы тот вернул людей в лагеря обратно.

Книга "Другие потери" (Other Losses) попалась под руку канадскому корреспонденту Питеру Уортингтону (Peter Worthington) из "Оттава Сан" (Ottawa Sun). Проведя собственное расследование, используя личные контакты в Канаде, 12 сентября 1989 г. он опубликовал в своей колонке, в частности, следующее:

"...сложно не прийти к заключению о том, что Дуайт Эйзенхауэр не был военным преступником колоссальных масштабов. Его политика (DEF) погубила больше немцев в мирное время, чем их погибло на европейском театре боевых действий.

Годами мы обвиняли русских в пропаже без вести 1,7 млн немецких военнопленных. До сих пор никто не копал так глубоко... Автор опросил очевидцев и свидетелей, один из офицер из войск союзников сравнил американские лагеря с Бухенвальдом".

Известно, что у союзников было достаточно запасов продовольствия и медикаментов для лечения тех немецких солдат. Им просто намеренно и осознанно отказывали. Многие умерли от гангрены от обморожения из-за специально созданных условий. Живущим поблизости немцам отказывали передавать пленникам продукты.

На территории Европы Третья армия генерала Пэттона была единственной, кто освободила значительное число немцев.

Прочие, такие как армии Омара Бредли и генерала Дж. С.Г. Ли (Bradley and General J.C.H. Lee, Commander of Com Z) тоже пытались и отдали приказ освободить пленных в течение недели по окончании войны, однако, приказом 15 мая, который был подписан Эйзенхауэром, они были отменены.

Ветеран Мартин Брех из Махопак, штат Нью-Йорк, профессор философии. В 1945 г. рядовым (Private First Class in Company C of the 14th Infantry) был назначен в охрану и переводчиком в лагерь смерти Эйзенхауэра в Андернахе (Andernach), у Рейна. Он сказал следующее: "Мои протесты (относительно обращения с немецкими военнопленными DEF) встречались враждебно или с равнодушием, тогда я перебрасывал наши обширные пайки пленным через колючую проволоку. Я подвергался угрозам, что говорило о том, что нашей намеренной политикой было не давать им достаточной пищи. Когда меня поймали за перебрасыванием пайков через заграждение, то мне угрожали заключением под стражу. Один капитал сказал мне, что меня пристрелит, если ещё раз увидит, как я бросаю еду немцам... Некоторые были совсем детьми 13 лет... Некоторые были стариками, которых призвал Гитлер на последний бой... Я понимаю, что средний вес пленных в Андернахе был 90 фунтов [40,8 кг. - прим. перев.]... Мне угрожали... Тем не менее это ... меня оправдывает, поэтому теперь меня могут слушать, когда я говорю про чудовищные ужасы, свидетелем которых я стал, будучи тюремщиком одного из "лагерей смерти Эйзенхауэра" на берегу Рейна.

В 1943 г. Вашингтон не только перевёл полковника Эйзенхауэра в Европу, но и поднял его в звании через более чем 30 опытных военных офицеров до генерала с пятью звёздами и поставил его командующим всех американских войск в Европе.
http://hedrook.vho.org/library/eisenhauer.htm


А вот еще материал по теме:
http://www.diletant.ru/blogs/3796/1644/
А вот и интересное опровержение:

Цитата
Зашел на этот блог сейчас и наткнулся на эту ахинею.Я уже с ней сталкивался когда-то.Эта сЫнсация появилась после книги канадского писателя Джеймса Бака «Другие потери»
"синсация" кратко разобрана http://judeomasson.livejournal.com/1696.html

В 1992 году вышла книга профессора истории Нью Орлеанского универститета Гюнтера Бишофа под названием "Эйзенхауэр и немецкие военнопленные: факты против лжи" ( Eisenhower and the German Pows: Facts Against Falsehood ), в которой факты приведенне в книге Бака полностью опровергаются.
http://www.amazon.com/Eisenhower-German-Pows-Against-Falsehood/dp/0807117587
----------------
Еще до выхода книги в декабре 1989 года, 8 авторитетных историков собрали симпозиум в центре Эйзенхаура при универстите в Новом Орлеане, и подвергли эту нигу острой критике....
В частности на этом симпозиуме отмечалось что Джеймс Бак это новелист, а не профессиональный историк, который не имеет опыта в проведении исторических исследований. Там же перечислялись конкретные недостатки:
Неправильное использоване документов.
Неправильное толкование документов.
Игнорирование доказательств обратного.
Использует статистическую методологию, которая безнадежно скомпрометирована.
Не предпринял никаких попыток чтобы выполнить сравнительный анализ.
Присваивает историческим личностям его собственные высказывания.
Игнорирует легко доступные и абсолютно критические источники, которые решительно притиворечат его обвинениям.
.
А вот примеры подтасовки фактов Баком, цитирую Зотова:
"Книга содержит доклад Красного Креста ФРГ от 1950 г. - 1,5 млн солдат, попавших после капитуляции Германии в лагеря Британии, США и СССР, числятся «пропавшими без вести». Они бесследно исчезли, словно попали в «мёртвую зону». Историки США обвинили Бака в фальсификациях, однако представить документальные опровержения его слов не смогли."
Я не знаю откуда этот Зотов решил что американские историки "представить документальные опровержения его слов не смогли", когда на самом деле все было с точностью до наоборот. Это Бак не предоставил никаких документальных подтверждений своих слов.
.
Историк Альберт Каудри объяснил откуда взялась эта цифра и откуда был взят термин "другие потери". А взят он был из еженедельных отчетов администрации лагерей, причем в колонку "другие потери" входили цифры не только умершие, но и пленные, которые были переправлены в другие лагеря или отпущены на свободу. В резуьтате Бак просуммировал данные из "другие потери", автоматически зачислил их в умершие, количество пленных которые прибывали из других лагерей, просто проигнорировал. Каудри же сопоставил все цифры, включая прибывших в лагеря и убывших из лагерей пленных, и у него все сошлось, т.е. на самом деле никаких пропавших без вести не было. Все это просто ложь. В книге Бишофа приводятся ссылки на все документы, а утверждение что что американские историки "представить документальные опровержения его слов не смогли", это тоже ложь.
.
А вот цитата из самой книги Бака ( стр 55 ):
"Другие потери, что то около миллиона немецких военнопленных - "Отсутствующий Миллион" - исчез в промежутке между двумя докладами, опубликованными на 2 июня 1945 г., с одной (последней из ежедневных отчетов) цифрой заключенных в лагере европейскоого театра военных действий ( European Theater of Operations - ЕТО) в США 2870400, в то время как другая (Первый из еженедельных отчетов) дает цифру 1836000 заключенных в COM-Z ( Communication Zone ). Как следствие этого, в соответствии с Квартирмейстерских Отчетах число пайков сократилось на 900000."
.
Я не случайно выделил название мест заключения, чтобы подчеркнуть что это были совершенно разные учреждения. Каудри объясняет эту разницу тем, что COM Z это всего лишь подразделение ETO и цифра в докладах не учитыавает количество заключенных в других армиях, в то время как в цифра в докладах ETO учитывает всех европейских заключенных. Каудри просуммировал цифры в докладе COM Z с количеством заключенных в других лагерях и сравнил с цифрой в докладе ETO, все сошлось. Ссылки на соответствующие документы также содержатся в книге Бишофа.

Цитата
существует ОФИЦИАЛЬНАЯ НЕМЕЦКАЯ -один из участников упомянутой выше мини-конференции американских историков-Стефан Амброзе, в "Нью Йорк Таймс" написал следующее:
"Майор Рюдигер Оварманс из немецкого Управления военной истории во Фрайбурге (главный немецкий историк - специалист по потерям немцев во Второй МИровой - ballian), который дал окончательную оценку потерям, утверждает что общая смертность немецких заключенных в американских лагерях от всех причин не могло быть больше, чем 56 000 что примерно составляет 1% из 5.000.000 немецких военнопленных в руках союзников".
.Взято отсюда >>> http://judeomasson.livejournal.com/1696.html
.

Странная разноголосица. Теперь и не разберешь, где правда.
Может, не совсем в тему, но пусть будет здесь. :)

Цитата
Сыны Северной Осетии сражались с врагом в составе практически всех видов вооруженных сил и родов войск. Они участвовали в обороне Москвы и Ленинграда, Одессы, Севастополя, Киева, Минска, Керчи, Тулы, Бреста, Советского Заполярья, Новороссийска, Кавказа и Сталинграда, Они проявили мужество и героизм в наступательных боях на Курской дуге, при форсировании Днепра, в сражениях за освобождение Белоруссии, Украины, Молдавии, прибалтийских республик, а также Польши, Венгрии, Австрии, Румынии, Болгарии и в завершающей битве за Берлин, в партизанском движении и подпольной борьбе в тылу немецко-фашистских захватчиков и в европейском движении Сопротивления.

На фронтах Великой Отечественной войны сражался каждый пятый житель республики. В 1941 г. в Северо-Осетинской АССР было отправлено 40186 человек, а в целом за 1941—1945 гг.— 89934 гражданина республики. Из них более 45500 человек не вернулись с полей сражений, каждый второй представитель Северной Осетии, участвовавший в войне, погиб на фронте.

В боях с немецко-фашистскими захватчиками четверо уроженцев Северной Осетии повторили подвиг А. Матросова. Среди них сержант И. М. Недвижай, лейтенант Л. А. Дзотов, сержант А. А. Калоев, старший сержант А. Б. Кайтуков.

Двое представителей республики повторили подвиг Николая Гастелло: воздушный стрелок-радист Л. Д. Акоев в составе экипажа Героя Советского Союза майора Д. И. Жабинского и старший летчик лейтенант Г. Джанаев.

На различных фронтах и в разных критических ситуациях совершали воинский подвиг, подорвав себя вместе с фашистами, командир минометного взвода композитор Г. Джиоев, партизан М. Дедегкаев, рядовой, композитор Заур Гаглоев, рядовой М. X. Караев, старший лейтенант ко¬мандир 513-го инженерно-саперного батальона А. Д. Джериашвили. Выдающийся подвиг крейсера «Варяг» повторила подводная лодка Щ-408, под командованием уроженца г. Орджоникидзе капитан-лейтенанта П. С. Кузьмина.

Родина высоко оценила подвиги своих граждан, 72 воинам из Северной Осетии было присвоено звание Героя Советского Союза, двое из них И. А. Плиев и генерал-майор И. И. Фесин — были удостоены этого звания дважды. 9 представителей республики стали полными кавалерами ордена Славы, 50 воинам были присвоены воинские звания генералов и адмиралов, 60 тыс. сынов и дочерей Северной Осетии в годы Великой Отечественной Войны за ратные подвиги были награждены орденами и медалями Советского Союза.

Навечно зачислены в списки 227-го стрелкового полка уроженец сел. Зильги Герой Советского Союза 3. Б. Ахсаров и 646-го авиационного полка младший лейтенант Ш. В. Кодзаев. В книгу «Вечной Славы» Воронежа занесено имя лейтенанта Л. А. Дзотова.

Совместно пролитая кровь в борьбе с общим врагом значительно расширила интернациональные связи и еще больше сблизила уроженцев Северо-Ооетинской АССР с народами Советского Союза и зарубежных стран.
Великое горе потерять своих сыновей выпало и на долю матерей Северной Осетии, как и великого множества женщин всей страны. Не вернулись с полей сражений 7 братьев Газдановых из сел. Дзуарикау, 7 братьев Кобегкаевых из сел. Донифарс, 6 братьев Хестановых из сел. Хаталдон, 6 братьев Темировых и 5 братьев Токаевых из сел. Чикола, 5 братьев Каллаговых, 5 братьев Гуриевых и 5 братьев Тургиевых из сел. Кадгарон, 5 братьев Бясовых, 5 братьев Балоевых из сел. Сурх-Дигора, 5 братьев Сеоевых из ст. Черноярской, 5 братьев Дзоблаевых из сел. Дигора, 5 братьев Тахоховых из сел. Хумалаг, 5 братьев Бароевых, 5 братьев Басаевых из сел. Эльхотово, 5 братьев Вазаговых из сел. Дур-Дур, 5 братьев Дигуровых из сел. Дарг-Кох, 5 братьев Кесаевых из г. Алагира, 5 братьев Дзебоевых из сел. Даргавс. 52 семьи в Северной Осетии потеряли по 4 сына на фронтах Великой Отечественной войны.
В ответ на обращение Северо-Осетинского обкома ВКП(б) и Совета Народных Комиссаров подняться на защиту Родины и оказать помощь Красной Армии, население республики организовало перевозку раненых, укрывало оказавшихся на вражеской территории красноармейцев, обеспечивало партизан разведданными о противнике, саботировало экономические, политические и военные мероприятия гитлеровцев на оккупированных тер¬риториях. Женщины, подростки заменили ушедших на фронт мужей, братьев, сыновей и самоотверженно трудились в пормышленности, на колхозных полях. Они вступали в народное ополчение, истребительные батапьоны, подразделения МПВО, партизанские отряды.

В районах ожесточенных боевых действий — под селениями Гизель, Майрамадагом, Рассветом, Нартом, Сурх-Дигорой, Ахсарисаром, Толдзгуном, Хазнидоном и Эльхотово — население (юноши, девушки, старики, старухи] подносили воду, продукты питания и оказывали медицинскую помощь советским воинам непосредственно на передовой, ремонтировали мосты, дороги, технику.

На долю советских женщин, в том числе и женщин Северной Осетии, в годы [Великой Отечественной войны выпали тяжелейшие испытания. Более 8 тыс. женщин Северной Осетии сражались на фронтах Великой Отечественной войны, работали в госпиталях, санитарных поездах, ухаживали за ранеными.

За период Великой Отечественной войны трудящиеся Северо-Осетинской АССР внесли из своих сбережений в Фонд обороны страны 170 млн. руб., собрали и отправили на фронт 747 тыс. комплектов разных теплых вещей и подарков.

Выдающийся трудовой подвиг в годы войны совершил рабочий класс Северной Осетии. Под огнем противника рабочие предприятий г. Орджоникидзе продолжали выпускать военную продукцию, ремонтировали танки, орудия, автомашины; снабжали воинов, сражавшихся у стен города, продовольствием и обмундированием.

Северо-Осетинская партийная организация провела большую организаторскую работу по мобилизации сил и средств на нужды фронта. Координируя свою работу с органами советской власти, она возглавила перестройку народного хозяйства республики на военный лад, содействовала оптимальной организации сельскохозяйственного производства, деятельности учреждений науки, культуры и органов народного просвещения Северо-Осетинской АССР в условиях военного времени. Мобилизации всех сил и возможностей рабочего класса, колхозного крестьянства и интел¬лигенции способствовало широко развернувшееся социалистическое соревнование между промышленными предприятиями, колхозами и совхозами, бригадами и звеньями.

На колхозных полях самоотверженно трудились женщины, юноши, девушки и старики. Они заменили на полях колхозов своих отцов, мужей, братьев, сестер и сыновей, ушедших на фронт. В 1942 г. колхозы Северной Осетии выполнили план поставок по зерновым культурам на 110%. по картофелю — на 175%, по мясу — на 161%.

С июня 1942 г. по январь 1943 г., в тяжелый период битвы за Кавказ, колхозы республики сдали частям Действующей армии пшеницы— 15015 т, кукурузы — 33524 т, картофеля — 45901 т, овощей — 12618 т, сена — 7714 т, мяса—315 т и т.д. Несмотря на труднейшие условия войны посевные площади зерновых с 118,5 тыс. га в 1940 г. сократились незначительно— в 1945 г. они составляли 117,5 тыс. га.

Рабочий класс Северной Осетии непрерывно направлял на фронт в течение всей войны вооружение, боеприпасы, снаряжение и обмундирование. Только с начала войны по август 1942 с рабочий класс республики дал сражающимся войскам 117 тыс. минометов, 50 тыс. мин, 114 тыс. гранат РГД-33, 164 тыс. артиллерийских снарядов, 69 тыс. кавалерийских сабель, 42 тыс. седел казачьего типа и многое другое. За годы войны страна получила из Северной Осетии сотни тысяч тонн цинка, свинца, тысячи отремонтированных железнодорожных вагонов, комплекты обмундирования.

К концу 1941 г. впервые в Советском Союзе рабочим классом Северной Осетии из заводских отходов был получен дефицитный металл — кобальт, важнейший компонент в производстве танков. В ходе перестройки работы завода «Электроцинк» на военный лад усилиями рабочих и инженерно-технического состава впервые в Советском Союзе решена задача комплексного извлечения из цинковых концентратов свинца, кадмия, меди, серебра, золота и серной кислоты.

Впервые в стране рабочими Северной Осетии была организована флотация свинцово-цинковых кеков и обогащение клинкера, позволившие сократить расходы топлива на 6 тыс. т в год, освоена электропечь для плавки цинка.

В июле 1942 г. за активную помощь фронту и производственные успехи заводу «Электроцинк» было присвоено звание «Лучший завод цветной металлургии СССР» и выдано 300 тыс. руб, премии. Указом Президиума Верховного Совета СССР завод «Эпектроцинк» был награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Профессор В. Ф. Раздорский и доцент И. С. Виноградов разработали рекомендации по использованию растительных ресурсов Северо-Осетинской АССР в пищевой промышленности.

Профессора В. Г. Агеенков, Е. И. Жуковский, А. И, Сташенко, доцент В. Г. Тибилов совершили изобретения, значительно увеличившие производительность завода «Электроцинк» и Садонского свинцово-цинкового комбината. Профессор В. Е. Робинсон создал препарат «Протезоген», ускоряющий заживление гнойных ран, Профессор И. А. Полиэвктов изобрел приспособление для эффективного лечения переломов, а также препарат «Гемохлор», ускоряющий заживление огнестрельных ран.

Представители инженерно-технической интеллигенции Северной Осе¬тии: Ф.А. Бутаева, Д. А. Такоев, В. Б. Терпогосов, Л. И. Седов, У. Д. Кудзиев, Г. Ц, Медоев, Т. М. Золоев, Г. X. Габуев за выдающиеся открытия в годы войны были удостоены званий лауреатов Ленинских и государственных премий СССР.

Тысячи учителей, ученых, медиков, работников культуры, журналистов сражались на фронте и вдохновенно трудились в тылу.

Трудящиеся Северо-Осетинской АССР свято чтут имена верных сынов и дочерей, и тех, кто освобождал ее территорию от гитлеровских оккупантов, павших и живых, которые в жестоких боях отстояли честь и независимость нашего Отечества.

Во всех селах Северо-Осетинской АССР воздвигнуты памятники воинам-землякам, героически погибшим на фронтах Великой Отечественной войны, на мемориальных досках, монументах защитникам Эльхотовских ворот, Суарского, Алагирского, Куртатинского и Дигорского ущелий, в многочисленных памятниках павшим в боях за освобождение Северной Осетии от гитлеровских оккупантов запечатлен немеркнущий в веках интернациональный подвиг воинов многонациональной Красной Армии.

Благодарные граждане Северной Осетии никогда не забудут ратный подвиг советских воинов, в тяжелых боях, с врагом отстоявших свободу нашей Родины.
оригинал

Памятник семерым братьям Газдановым, погибшим на фронтах ВОВ.
Несколько слов по поводу Сталина.

Вся антисталинская риторика, которая началась практически сразу после его смерти и разумеется берет начало на Западе, накачивается лишь по одной причине.

Вовсе не потому, что Сталин был кровавым тираном.

Вовсе не потому, что он был коммунистом.

Вовсе не потому, что он победил в войне.

Вовсе не потому, что он послал подальше наглосаксов, ФРС и доллар.

Истинная причина скрыта от масс и не имеет ничего общего с тем, что тиражируется в СМИ:

Никто и никогда из простых смертных не обладал такой властью, как Сталин. Только боги имели такую власть на Земле. Он бросил им вызов.


Сталин: «Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, рабочие и работницы, колхозники и колхозницы, работники интеллигентского труда, братья и сестры в тылу нашего врага, временно попавшие под иго немецких разбойников, наши славные партизаны и партизанки, разрушающие тылы немецких захватчиков!

От имени Советского правительства и нашей большевистской партии приветствую вас и поздравляю с 24-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции.

Товарищи! В тяжелых условиях приходится праздновать сегодня 24-ю годовщину Октябрьской революции. Вероломное нападение немецких разбойников и навязанная нам война создали угрозу для нашей страны. Мы потеряли временно ряд областей, враг очутился у ворот Ленинграда и Москвы. Враг рассчитывал на то, что после первого же удара наша армия будет рассеяна, наша страна будет поставлена на колени. Но враг жестоко просчитался. Несмотря на временные неуспехи, наша армия и наш флот геройски отбивают атаки врага на протяжении всего фронта, нанося ему тяжелый урон, а наша страна – вся наша страна – организовалась в единый лагерь, чтобы вместе с нашей армией и нашим флотом осуществить разгром немецких захватчиков.

Бывали дни, когда наша страна находилась в еще более тяжелом положении. Вспомните 1918 год, когда мы праздновали первую годовщину Октябрьской революции. Три четверти нашей страны находилось тогда в руках иностранных интервентов. Украина, Кавказ, Средняя Азия, Урал, Сибирь, Дальний Восток были временно потеряны нами. У нас не было союзников, у нас не было Красной Армии, – мы ее только начали создавать, – не хватало хлеба, не хватало вооружения, не хватало обмундирования. 14 государств наседали тогда на нашу землю. Но мы не унывали, не падали духом. В огне войны организовали тогда мы Красную Армию и превратили нашу страну в военный лагерь. Дух великого Ленина вдохновлял нас тогда на войну против интервентов. И что же? Мы разбили интервентов, вернули все потерянные территории и добились победы.

Теперь положение нашей страны куда лучше, чем 23 года назад. Наша страна во много раз богаче теперь и промышленностью, и продовольствием, и сырьем, чем 23 года назад. У нас есть теперь союзники, держащие вместе с нами единый фронт против немецких захватчиков. Мы имеем теперь сочувствие и поддержку всех народов Европы, попавших под иго гитлеровской тирании. Мы имеем теперь замечательную армию и замечательный флот, грудью отстаивающие свободу и независимость нашей Родины. У нас нет серьезной нехватки ни в продовольствии, ни в вооружении, ни в обмундировании. Вся наша страна, все народы нашей страны подпирают нашу армию, наш флот, помогая им разбить захватнические орды немецких фашистов. Наши людские резервы неисчерпаемы. Дух великого Ленина и его победоносное знамя вдохновляют нас теперь на Отечественную войну так же, как 23 года назад.

Разве можно сомневаться в том, что мы можем и должны победить немецких захватчиков?

Враг не так силен, как изображают его некоторые перепуганные интеллигентики. Не так страшен черт, как его малюют. Кто может отрицать, что наша Красная Армия не раз обращала в паническое бегство хваленые немецкие войска? Если судить не по хвастливым заявлениям немецких пропагандистов, а по действительному положению Германии, нетрудно будет понять, что немецко-фашистские захватчики стоят перед катастрофой. В Германии теперь царят голод и обнищание, за 4 месяца войны Германия потеряла 4 с половиной миллиона солдат, Германия истекает кровью, ее людские резервы иссякают, дух возмущения овладевает не только народами Европы, подпавшими под иго немецких захватчиков, но и самим германским народом, который не видит конца войны. Немецкие захватчики напрягают последние силы. Нет сомнения, что Германия не может выдержать долго такого напряжения. Еще несколько месяцев, еще полгода, может быть, годик – и гитлеровская Германия должна лопнуть под тяжестью своих преступлений.

Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии! Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!

За полный разгром немецких захватчиков!

Смерть немецким оккупантам!

Да здравствует наша славная Родина, ее свобода, ее независимость!

Под знаменем Ленина – вперед, к победе!»
Подробный разбор либеральных мифов о Великой Отечественной Войне

http://ruxpert.ru/%D0%9C%D0%B8%D1%84%D1%8B_%D0%BE_%D0%92%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D0%9E%D1%82%D0%B5%D1%87%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%B9_%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B5
Страницы: Пред. 1 2 3 4
Читают тему (гостей: 2, пользователей: 0, из них скрытых: 0)