ФОРУМ ЗАКРЫТ ДЛЯ РЕГИСТРАЦИИ И ЗАПИСИ 19.04.2015 г.
Вопросы, предложения, пожелания отправляйте на адрес: webmaster@insiderrevelations.ru
Новый форум находится здесь: Правдология. Пожалуйста ознакомьтесь с тематикой сайта и форума "Правдологии", прежде чем создавать новые темы и сообщения. Не все вопросы, которые было уместно обсуждать на данном форуме, будет уместно обсуждать на новом.
Что евреям запрещено знать?!
Или кому на руку анти-«семитизм».
Спорная статья. Но как аналитик, Суворов/Резун невольно обозначает интересные моменты. Хотя, как я понимаю, он не признаёт ни магии, ни эзотерики.
".....Кто такой Иегова?
Теперь, после того, как перебили все взрослое, обрезали новое поколение, надо придумать мифическое прошлое, чтобы ответить на вопрос - «кто мы и откуда?»
Не мудрствуя долго, Египетские знахари взяли мифы Египта, шумеров («Поэма о Гильгамеше», «Энума Элиш»), хеттеев подредактировали, поменяли имена и миф готов.
Правда, странности начинаются с первых страниц Бытия. Например, изгнание Адама и Евы из рая.
« И сказал Господь Бог: вот Адам стал один из Нас, зная добро и зло: и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от древа жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно» (Бытие, 3:22).
Странно, почему человеку нельзя различать добро и зло, а также нельзя трогать древа жизни (т.е. если человек соблюдает все законы Бога Истинного, то болезни и старость обойдут его стороной).
По «непонятной» причине, Израильский Бог не приемлет Человека-Разумного.
По плану бритоголовой мафии, египетских жрецов, был захват Палестины, где проживали Ханаане. Необходимо оправдать агрессию.
У Ноя было три сына: Сим, Хам и Иафет. Хам был отец Ханаан. После того, как Ной напился и улегся спать в шатре, Хам заглянул туда и увидел наготу своего отца, о чем рассказал своим братьям. Ной, узнав об этом, сказал:
«Проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих; благословен Господь Бог Симов; Ханаан же будет рабом ему" (Бытие, 9:18-26).
« В этот день заключил Господь завет с Авраамом, сказав: потомству твоему даю Я землю сию, от реки Египетской до великой реки Евфрата» (Бытие, 15:18-21).
« И призвал Исаак Иакова и благословил его и сказал: не бери себе жены из дочерей Ханаанских» (Бытие, 28:1).
Повод для агрессии придуман. В Палестине живут Ханаане. Но так как, когда-то их предок Хам увидел своего отца пьяным и обнаженным, то они подлежат уничтожению, а их земли должны перейти «сынам Израиля».
Весь сюжет Бытия ведется от лица «Бога Израилева». Так же странное понятие. У нормальных людей есть понятие, что Бог един для всех живущих на планете. Каждому он отвечает по его молитве и каждого наказывает по его грехам, а так же грехам его родителей.
А вот случай, который не лезет ни в какие рамки.
« И боролся Некто с ним до появления зари; и, увидев, что не одолевает его, коснулся состава бедра у Иакова, когда он боролся с Ним. И сказал ему: отпусти Меня, ибо взошла заря. Иаков сказал: не отпущу тебя, пока не благословишь меня. И сказал: как имя твое? Он сказал: Иаков. И сказал ему: отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь.
И нарек Иаков имя месту тому: Пенуэль; ибо, говорил он, я видел Бога лицом к лицу, и сохранилась душа моя» (Бытие,32:24-28).
Теперь у меня вопрос ко всем евреям и сторонникам Церкви Иегова. Что же это ваш Бог такой скромный, что боится света? Кроме того, его можно даже руками пощупать (не за хвост ли?). Даже в современных американских фильмах-ужастиках ( например «От заката до рассвета») и то показывают, как только солнечный луч попадает на нечистую силу, она сразу испепеляется.
Ответ на это дает Иисус Христос в Новом завете:
« Ибо всякий делающий зло, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились злые дела его, потому что они злы» (от Иоанна, 3:2.
....."
----
Это я к тому, что в истоках религий есть факты контактов/сотрудничества с необычными существами.
Прочитаем кусок из совершенно потрясающего интервью с уходящим президентом Джорджем Бушем в декабре 1992 года. Он там не стеснялся и отжег откровенно таким напалмом напоследок, что до сих пор земля дымится:
- Господин Президент, Вы считаете, что потеря Украины - благо для русских, но вот бывший Советник по национальной Безопасности...
- Вы про Бжезинского? Деревенский дурачок Джимми в политике не мог отличить яблока от коровьей лепешки и поэтому слушал идиотов и клоунов. Я добровольно ушел с поста Директора ЦРУ, чтобы имя мое к этому балагану не имело потом отношения. Бжезинский писал, что без Украины Россия никогда не станет Империей. Так оно и было в те времена. Но это правило 20-го века, а мы будем жить в 21-ом. Знаете, зачем русским была нужна Украина?
Затем, что там прирост населения выше, чем в самой России. Русским в прошлых войнах нужны были украинцы, чтобы было кого бросать с гранатами под немецкие танки. И - только. Но как только у них появилось ядерное оружие и ракеты, смысл содержания такого количества голодных ртов - стал отрицательным. Русским проще повысить уровень жизни своего русского населения, и чтобы украинцы на них работали так же, как у нас и на нас работают мексиканцы.
Все равно воевать с винтовкою и гранатами в современной войне - не придется. А стало быть, становится не нужна им военная присяга украинцев...
...именно развал Советского Союза - есть мое самое главное поражение. Боюсь, что это - внешнеполитическая Катастрофа, размера которой мы еще не поняли.
- Не могли бы Вы развить свою мысль? Ведь Вы сами приложили столько сил для Победы над СССР?
- Да, приложил, но для Победы, а не для нашего Поражения.
Советский Союз имел очень важную Роль для Америки. Он давно не имел военной способности победить нашу страну, но мог нанести нам ущерб - неприемлемый. И мы опасались его, как опасаются дикого волка, или медведя. Мы приучали себя следить за запорами в нашем доме, мы следили за своей формой. Однако...
Сейчас, когда Союза не стало, мы - американцы - стали забывать об опасности. Наши люди жиреют и жируют и это - признаки нашего Поражения. Ведь существование Союза нам всем было выгодно, а нынешняя ситуация - множит политические риски с неопределенностями и на мой взгляд - прямой путь к катастрофе. Я имею в виду, что я сделал все, чтобы Союз так и остался большим голодным и немощным. Я кормил его из моей руки и к моей ласке приучивал. В нашей казне не было денег и я оказывал Союзу гуманитарную помощь из моих личных средств.
- Вы хотите сказать, что вся эта гуманитарная помощь русским, все эти окорочка...
- Это все было из моих личных средств. Русским нужны были деньги и я как мог - их поддерживал. Им нужна была еда, и я приказал кормить их из моих личных средств. Были люди которые со мной вошли в долю, но мы не потратили на это - ни цента из федеральной казны. Ни Цента!
- Тогда я не понимаю - зачем вы это делали?
- Затем что - "Друг в нужде - Друг навсегда" (Friend in Need is - Friend indeed). Вы плохо понимаете то, что случилось. Россия не побеждена, напротив - она очень усилилась и нам нужно чтобы она была Нашим Другом - именно поэтому я бесплатно кормил всех этих русских. А те, кто меня победили - хотят только грабить. Русские того не забудут и когда-нибудь пришлют нам ответный счет.
- Я не понимаю - почему Вы уверены, что Россия усилилась. Ведь она же была только что побеждена...
- Россия и Союз - как Матрешки. Они были вложены друг в друга. В реальности мы соревновались с Россией, но была она в виде Союза, то есть на ногах у нее были огромные Гири. Сейчас эти Гири при распаде Союза убраны, Россия преодолеет свои нынешние проблемы и станет гораздо более злой и могучей, и хорошо запомнит всех, кто ее нынче обидел. И я хотел бы быть таким же Другом России, каким я был Врагом для Советов. Ставить надо на самую лучшую лошадь. Вы хотите узнать, какие у нее были Гири? Это есть в цифрах - в Союзе было две бездонных дыры, куда утекали все бюджетные профициты - Сельское хозяйство и Социальная помощь. Раз нынешняя Россия может иметь прежние доходы и не тратиться на эти убыточные статьи расходов - в ближайшие годы она станет более сильной и опасной, чем СССР.
- Я не понимаю, - почему Россия сможет урезать свои расходы на Социальную помощь и Сельское Хозяйство?
- Это все в цифрах. Основные потребители сельхоздотаций в Союзе были на Украине. Уходит Украина - русские закрывают "черную дыру" в бюджете по дотациям для села. Основные потребители социальной помощи находились в Средней Азии и в Закавказье. Раз нет Союза, то Россия, основной добытчик в Союзный бюджет - прекращает дотировать свои многодетные мусульманские республики. А дальше - арифметика, - Украина, Средняя Азия и Закавказье оказываются с бюджетными дефицитами и погружаются в пучину отчаянья, Россия оказывается с бюджетными профицитами и ее казна оказывается больше и мощнее советской. А потом она с триумфом вернется и нам всё припомнит, а у нашей экономики уже граничное состояние - нулевой прибыли. Соперник мой Клинтон - обещает "стимулировать экономику", это означает то, что мы влезем в долги, а у нас экономика в состоянии, когда мы больше не можем позволить себе заимствований. Это значит, что бюджет будет у нас отрицательным и со временем мы, как страна, станем наги и босы, а русские богаты и могущественны. И ради Дружбы с сильными и могущественными - мои бесплатные окорочка в миг, когда им нечего кушать - принесут огромные дивиденды. А принесли бы еще большие, если бы я мог удержать от грабежа стаю наших вечно голодных гиен и шакалов...
Ах, если бы удалось удержать Союз от распада, если бы он привык к нашей доброй руке и стал со временем ручным, как комнатная собачка... Но уже ничего нельзя сделать. Все эти шакалы сами решают свою Судьбу - я знаю русских, они ничего не простят, ничего не забудут....
Еще раз - это 1992 год. Всем кажется, что Россия в заднице, получившие свободу республики радуются и ждут, что вот-вот с неба посыплется манна небесная, у каждого будет по мерседесу и вилле в Каннах. А Буш-старший уже всё знал.
В правительстве Аляски разгорелся нешуточный спор – если не сказать скандал – по поводу будущности её газовых богатств. Вопрос заключался даже не в самом газе, а в тех, кто будет заниматься освоением этих запасов и их доставкой потребителям.
В феврале 2013 года «ExxonMobil» предложила российскому государственному нефтегазовому гиганту «Роснефть» выкупить 25 процентов в проекте по разработке газовых и нефтяных залежей Пойнт Томсон.
На долю этого месторождения приходится четверть доказанных запасов нефтегазоносного бассейна Северного склона Аляски, расположенных как на суше, так и на шельфе
«Подписанное сегодня соглашение поднимает на совершенно новый уровень и без того беспрецедентное по своим масштабам партнёрство между «Роснефтью» и «ExxonMobil»», – отметил глава компании Игорь Сечин. – «Участие в проекте Пойнт Томсон расширит доступ «Роснефти» к новейшим технологиям разработки газоконденсатных месторождений в тяжелых климатических условиях».
Очень вероятно, что Сечин будет включен в число тех, на кого распространяются американские санкции против России, введённые за присоединение Крыма. Правда, легче сказать, чем сделать, учитывая связи американских компаний с «Роснефтью».
Журналист-расследователь Стив Левин полагает, что нефтяные компании, например, BP и «ExxonMobil», обеспокоены возможными мерами против Сечина: «Начав преследование Сечина, США будут разрушать плоды собственных трудов».
Учитывая все эти скрытые механизмы, противостояние между США и Россией походит на сюжет о Джеймсе Бонде. Похоже, не зря одна из самых известных серий называется «Из России с любовью».
Джон Теффт словно предвестник значительного усиления влияния штатов в стране где он работает, судя по хронологии его работы.
А вообще..Украина Украиной, но не стоит забывать о надвигающейсяи экономической катастрофе в стране, если вдруг не случитьс чуда. В следующем году вот предлагают распечатать кубышки и пустить в финансовый сектор..только этих триллионов хватит на год два..а дальше?
И пока там публичная политика хочет ввести новый пакет санкций, Путин, давно не покидающий пределы России, проводит встречи, заручается поддержкой лидеров крупного международного бизнеса.
Ранее финансовый мир был озабочен загадочным убийством бывшего генерального директора ABN Amro и членов его семьи, позже стало известно о гибели главы Bank Frick & Co. Юргена Фрика в Лихтенштейне.
В пятницу, 18 апреля, стало известно, что в бельгийском городе Визе был убит 37-летний директор BNP Paribas Fortis вместе со своей супругой и девятилетним племянником в результате стрельбы из проезжающего мимо них автомобиля.
Согласно заявлениям мэра Визе Марселю Невену, ничто не может объяснить, что вызвало жестокую стрельбу поздней ночью 18 апреля.
Бенедикт Филиппенс, управляющий банка Ans-Saint-Nicolas, был застрелен. Девятилетний мальчик, живущий в Долэне, был также убит.
37-летняя женщина, жена Филиппенса, тетя мальчика и его крестная мать, умерла от ранений в субботу. По данным следствия, она получила три пулевых ранения в спину.
Из показаний свидетелей следует, что рядом с домом Фиппенса стояла машина, неподалеку от местного спортзала. Когда Филиппенс с женой и племянником на своем автомобиле возвращался домой, убийца, поджидавший их в машине, открыл огонь. До сих пор не найдены ни убийца, ни внятный мотив для совершения этого преступления.
Как и в деле убийства в Лихтенштейне, есть вероятность, что убийство стало результатом прежнего конфликта с клиентом. В воскресенье, 19 апреля, местные издания сообщили, что расследование продолжается, но самый вероятный мотив – это месть.
Друг Бенедикта утверждает, что полгода назад у него вышел конфликт с клиентом. Тот даже публично угрожал управляющем банка. Само собой разумеется, местные жители тихого городка ошеломлены известием.
По словам потрясенных соседей, пара прожила в маленьком доме около 5 или 6 лет. Они были женаты чуть больше года и были нормальной семьей.
Марсель Невен признался, что он сталкивается со столь жестоким преступлением впервые, с тех пор как стал мэром.
№1. УИЛЬЯМ БРОКСМИТ 58-летний бывший топ-менеджер Deutsche Bank был найден мертвым в своем доме в центре Лондона 26 января. Полиция классифицирует эту смерть как самоубийство.
№2. КАРЛ СЛИМ 51-летний управляющий директор Tata Motors был найден мертвым на четвертом этаже отеля Shangri-La в Бангкоке 27 января.
№3. ГАБРИЭЛЬ МАГИ 39 -летний сотрудник JP Morgan умер после падения с крыши европейской штаб-квартиры JP Morgan в Лондоне 27 января.
№4. МАЙК ДЮКЕР 50-летний главный экономист инвестиционного банка США был найден мертвым недалеко от Такомского моста в штате Вашингтон.
№5. РИЧАРД ТЭЛЛИ 57-летний основатель Title Services был найден мертвым в начале этого месяца. Судя по всему, он сам выстрелил в себя из ружья.
№6. ТИМ ДИКИНСОН Директор по коммуникациям британской Swiss Re AG также умер в прошлом месяце, однако обстоятельства его смерти до сих пор неизвестны.
№7. РАЙАН ГЕНРИ КРЕЙН 37-летний топ-менеджер JP Morgan умер несколько недель назад . Подробностей трагедии нет, в качестве причины называется самоубийство. О его смерти свидетельствует лишь небольшой некролог в Stamford Daily Voice.
№8. ЛИ ДЖУНДЖИ 33-летний банкир из Гонконга покончил с собой, спрыгнув с крыши штаб-квартиры JP Morgan в Гонконге на этой неделе.
№9. ДЖЕЙМС СТЮАРТ Бывший генеральный директор National Bank of Commerce найден мертвым в Скоттдейл, штат Аризона, утром 19 февраля. Представитель семьи отказался называть причину смерти.
№10. ЭДМУНД РЕЙЛИ 47-летний трейдер Midtown’s Vertical Group совершил самоубийство, прыгнув под поезд.
№11. КЕННЕТ БЕЛЛАНДО 28-летний трейдер Levy Capital, ранее работающий инвестиционно-банковским аналитиком в JPMorgan, выпрыгнул из окна своей квартиры.
№12. ЯН ПЕТЕР ШМИТТМАНН 57-летний бывший главный исполнительный директор банка ABN Amro Group найден мертвым у себя дома недалеко от Амстердама вместе с женой и дочерью.
№13. ЮРГЕН ФРИК 48-летний бывший генеральный директор Bank Frick & Co. был застрелен в подземном гараже одной из финансовых компаний в Лихтенштейне.
Часть смертей полиция классифицирует как самоубийства, а некоторые называют необъяснимыми или просто отказывается раскрывать подробности, что только усиливает подозрения в умышленных убийствах.
Выборы в Европейский парламент пройдут во всех государствах-членах ЕС между 22 и 25 мая 2014 года. Обычно общеевропейские выборы проводятся летом, но эти выборы были перенесены в целях увеличения явки избирателей[1] и времени между выборами в парламент и выборами председателя Еврокомиссии, намеченными на июль.
С 1 июня 2014 года Китай и Япония начинают прямой обмен своих валют без предварительного пересчета на американские доллары. Ранее об этом же договорились Москва и Пекин. Такие действия приведут к ослаблению позиций доллара как мировой валюты. Обмен японских иен на китайские юани и обратно будет осуществляться на валютных рынках Токио и Шанхая.
Раньше это делалось с учетом курсов валют по отношению к доллару, но отныне обмен пойдет напрямую. Это позволит избежать возможных проблем, связанных с колебанием в котировках американской валюты на мировом рынке.
Решение о постепенном отказе от доллара в качестве валюты-посредника было принято во время визита в Пекин японского премьер-министра Ёсихико Ноды.
Ранее сообщалось, что в торговых сделках между Россией и Китаем также больше не будет использоваться американская валюта. Такую договоренность подписали ВТБ и Банк Китая. Вместо доллара Россия и Китая во взаимных расчетах будут использовать рубль и юань.
Аналитики подчеркивают, что желание ослабить доллар тесно связано с нарастающими геополитическими амбициями Китая. «Китай видит в доминировании доллара в международных транзакциях пережитки американского глобального доминирования, которое они надеются в будущем низвергнуть», — заявил специалист по исследованиям мира и безопасности Хэмпрширского колледжа Майкл Клэр.
Анатолий Вассерман: о будущем, интеллекте и социализме.
Анатолий Александрович Вассерман широко известный в России политолог и мыслитель. Оставивший свой след в русскоязычном интернет-фольклоре как «Онотоле», ставший объектом многочисленных шуток и анекдотов, он продолжает сохранять чувство юмора и остроту ума. Специально для нашего блога на Хабре, мы решили взять интервью у Анатолия Александровича, поговорить со знаменитым интеллектуалом об IT, науке, памяти, будущем и даже политике.
— Анатолий, в своё время вы были программистом. Живо ли ещё это увлечение, пишете ли вы программы сейчас? Нет, к сожалению, последнюю строчку программного кода я написал ещё летом 1995-го года, а сейчас отношусь к компьютеру исключительно как пользователь. Хотя пользователь продвинутый. То есть мои общие представления о программировании помогают мне лучше представлять себе, какими именно средствами обеспечиваются действия программ, с которыми я работаю, и это иногда позволяет представить себе, как лучше добиться от них того, что мне нужно.
— Но с 1995-го года очень многое изменилось! Но фундаментальные принципы остались. Собственно, главный принцип программирования очевиден: сколь угодно сложную задачу можно разбить на кусочки, настолько простые, что с ними справится кто угодно. С тех пор ничего не изменилось. И этот принцип работает не только в программировании.
— Как, по-Вашему, будет развиваться программирование в ближайшее десятилетие? Насколько я могу судить по виденным мною статьям и книгам о программировании, магистральное направление сейчас то же, что было магистральным на тот момент, когда моя программистская карьера уже заканчивалась. Это объектно-ориентированное программирование, когда программу собирают из структур, содержащих и данные, и методы их обработки.
Вспоминается официальное сообщение о языке Алгол-68: «всякое действие, описанное в настоящем сообщении, может быть заменено любым иным действием, дающим такой же внешний эффект». Эта фундаментальная концепция, на мой взгляд, ещё довольно долго останется одной из ключевых в программировании. Так же, как до того ключевой была идея структурного программирования, то есть той самой декомпозиции сложной задачи на элементарные компоненты, но только в применении, прежде всего, к методам обработки, а уж затем к структурам данных.
Ну а то, что сейчас появилось множество программных средств, позволяющих представить объекты как графические символы и рисовать взаимосвязи между ними, конечно, удобно, — но это лишь техническая деталь оформления всё той же ключевой идеи. Так что, полагаю, в обозримом будущем вряд ли что-то изменится.
— Благодаря интернету и «коллективному разуму» появились такие вещи, как фреймворки, open source-проекты и т.д. В этом направлении что-то изменится? Полагаю, что в обозримом будущем магистральным направлением в организации больших программистских коллективов будет работа с открытыми исходными кодами. Почему так? Во-первых, классическое коллективное программирование с единым лидером, вокруг которого собраны исполнители его указаний, работает лишь в ограниченных пределах. Ещё в книге «Мифический человеко-месяц» довольно подробно рассмотрено, почему при такой организации, начиная с некоего уровня численности сотрудников, добавление новых сотрудников только замедляет работу. Так вот, работа с открытыми исходными кодами позволяет распараллелить не только программистскую работу, но и очень многие вещи, связанные с её организацией, — когда сами собою выстраиваются коллективы из нескольких человек, взаимодействующих по каждой конкретной задаче, а главному проектировщику остаётся только принимать или отвергать выдвигаемые решения. В случае с достаточно сложными и обширными проектами работа с открытыми исходными кодами позволяет наращивать производительность быстрее, чем вариант с единым руководителем.
Поскольку мне довелось несколько лет управлять небольшим коллективом из пяти программисток, то я примерно представляю себе, насколько возрастают сложности координации по мере увеличения числа сотрудников. Полагаю, что стихийное образование малых коллективов, складывающихся при работе с открытыми исходниками, порождает, в конечном счёте, меньшие накладные расходы. Судя по тому, что Linux развивается сейчас существенно быстрее Windows при сопоставимом числе разработчиков, делающих хоть что-то значимое, такой путь перспективнее.
— Помогает ли Ваша отличная память в Вашей повседневной жизни, кроме побед в интеллектуальных шоу? Очень помогает. Прежде всего, в моей основной работе — публицистике. Когда прямо по ходу написания статьи я могу вспомнить хорошие примеры, её иллюстрирующие, это существенно ускоряет работу. Даже при том, что за подробностями я всё равно лезу в книги или в интернет. Но хорошая память позволяет быстрее сложить общую картину. Надо сказать, что хорошая память — это, прежде всего, ассоциативное мышление. Как показывают многие наблюдения и эксперименты, человек запоминает всё, что проходит через его органы чувств, и вопрос не в том, чтобы запомнить, а в том, чтобы вспомнить. А этому очень помогает изобилие ассоциаций. Чем их больше, тем больше шансов, что по какой-то из этих ассоциаций Вы в нужный момент вытащите необходимый фрагмент памяти.
— А Вы как-нибудь тренируете свою память? Нет, я никогда не тренировал память специально, и даже никогда не прибегал к каким-нибудь мнемоническим приемам. Разве что числа Е и Пи запоминал мнемонически. Для того же числа Пи, с точностью, достаточной для любых практически значимых расчётов, работает простой «стишок»:
Нужно только постараться
и запомнить всё как есть:
три, четырнадцать, пятнадцать,
девяносто два и шесть.
Но это исключение. У меня мышление ассоциативное, и каждый раз, когда я сталкиваюсь с чем-то новым, я начинаю подыскивать ассоциации в том, что уже знал раньше.
Но тут дело не только в ассоциациях. Есть ещё интересная штука, о которой я постоянно говорю и пишу — цельная картина мира. То есть представление о мире, как о результате взаимодействия некоторых, — достаточно несложных, — фундаментальных закономерностей. Если Вы умеете выводить следствия из этих закономерностей, то уже знаете о мире очень много. Как сказал два с половиной века назад один из создателей французской энциклопедии Гельвеций, знание некоторых принципов успешно возмещает незнание некоторых фактов. Когда у Вас в голове есть цельная картина мира, то любой новый факт находит себе место в этой картине, привязывается к ней и автоматически обрастает множеством ассоциаций, так что его и вспомнить после этого гораздо легче.
До середины 1970-х годов всё образование в мире развивалось в сторону формирования этой цельной картины мира и обретения навыков работы с нею. К сожалению, потом направление развития образования сменилось на противоположное. Дело в том, что цельная картина мира очень удобна для её носителя, но очень неудобна для тех, кто хочет им манипулировать. Если какой-то факт не укладывается в цельную картину мира, то он сразу же вызывает подозрения. И это не всегда связано с тем, что сам факт ошибочен. Бывает и так, что картина мира неверна.
Например, лет 10 назад мне пришлось начать пересмотр своей картины мира в части экономики и политики. Эта часть у меня была выстроена на основе либерализма и либертарианства, то есть учений о благотворности ни чем не ограниченной политической и экономической свободы личности безо всякой оглядки на общество. Но накопилось множество фактов, не укладывающихся в такую картину, и я оказался вынужден признать: она у меня неверна. Кстати, сейчас у меня есть довольно много публикаций, где я указываю и на конкретные ошибки этих учений, и на фундаментальные причины, порождающие эти ошибки. Так что работа оказалась очень полезной. Полагаю, если бы у меня не было цельной картины мира, то я бы, скорее всего, просто не обратил внимания на эти факты и не занялся бы соответствующим пересмотром. Человек, располагающий цельной картиной мира, намного меньше поддаётся рекламе коммерческой и политической, его намного сложнее обмануть. Поэтому сейчас и рынок, и политика всей своей мощью нацелены на оглупление человечества, на разрушение цельной картины мира.
Создаётся новая система образования, препятствующего возникновению самой мысли о возможности формирования этой картины. Противостоять этому пока можно, к сожалению, только в индивидуальном порядке. В частности, я рекомендую всем прочесть и обдумать четыре книги:
Фридрих Энгельс — «Анти-Дюринг»,
Станислав Лем — «Сумма технологий»,
Ричард Докинз — «Слепой часовщик»,
Дэвид Дойч — «Структура реальности».
По моим наблюдениям, этих книг в совокупности достаточно, чтобы хоть в общих чертах сформировать цельную картину мира. А дальше уже нужно работать над её уточнением и заполнением.
Кстати, лично для меня формирование цельной картины мира началось с прочитанной в возрасте 9–10 лет детской энциклопедии. Сейчас все 10 томов этого первого издания доступны в интернете. Недавно я их, на всякий случай, скачал в свой архив. Детская энциклопедия, в отличие от взрослой, построена не по словарному принципу, а по тематическому, что способствует формированию цельной картины мира.
Впоследствии хрущёвская и горбачёвская пропаганда разрушила у меня часть картины, посвящённую общественным дисциплинам. Мне пришлось формировать её заново, и сейчас я нахожусь довольно близко к картине, сформированной в детстве. Я убедился: при всех технических поправках на прогресс, марксизм по сей день остаётся достаточно хорошим приближением к реальности в части общественных наук, и есть смысл на него ориентироваться.
Буквально пару дней назад появилась, наконец, в продаже моя книга, под названием «Чем социализм лучше капитализма». Это, в основном, статьи из «Бизнес-журнала», где я рассматриваю прежде всего, какие ограничения информационных технологий способствовали появлению преимуществ капитализма над социализмом и к какому моменту эти ограничения исчезнут. Кстати, это случится довольно скоро. Примерно в 2020-м году социализм станет выгоднее капитализма по всем показателям без исключения, причём именно благодаря развитию информационных технологий. Кроме того, в статьях рассмотрены многие аспекты предстоящего перехода к новому социализму. В конце книги находится разработанная мною и моими коллегами программа исследований, которые надо провести, чтобы этот переход получился наиболее безболезненным. Чтобы никто не пострадал и ничего не потерял. По примерным прикидкам, для этих исследований нужно привлечь специалистов такого качества и в таком количестве, что потребуется финансирование в размере одного миллиона долларов ежемесячно в течение 5 лет. Естественно, из своего кармана я таких денег не вытащу — их там отродясь не бывало. Но надеюсь, что выход книги поможет финансированию этого комплекса задач.
— А целью этого исследования будет представление какого-то стратегического плана развития России? Нет, не стратегический план развития. Суть в том, что начиная примерно с 2020-го года (при очень неблагоприятном раскладе — с 2022-го, но никак не позже), суммарная вычислительная мощность компьютерного парка, подключённого к интернету, позволит вычислять полный, точный и оптимальный план всего мирового производства менее чем за сутки.
Но это станет возможным лишь в случае общей собственности на все средства производства. Как при социализме. А это, в свою очередь, означает: надо продумать заранее, что предложить каждому собственнику взамен его собственности, чтобы он согласился на такой переход.
Во-вторых, необходимо решить задачу целеполагания, то есть выработки не плана, а главной цели, ради которой мы все работаем. Есть основания полагать, что это алгоритмизируемая задача. То есть её можно решить не на уровне личных усмотрений, а с помощью анализа большого массива разнородных данных.
В данном случае основная сложность именно в разнородности информации, вплоть до фантастических романов. Алгоритмы можно выработать средствами теории рефлексии. Но эта теория, во-первых, развивается всего полвека, а во-вторых, её создатель, Владимир Александрович Лефевр, уже больше четверти века назад уехал в Ирвайн. То есть большая часть специалистов по теории рефлексии сейчас обитает в Калифорнии. Обратиться к ним можно будет только на основе уже выделенного финансирования.
Кроме того, есть большой спектр психологических задач, подлежащих решению ещё до начала вышеописанного перехода, чтобы максимально сократить предпосылки для неизбежных конфликтов. Надо сказать, что все известные недостатки старого социализма так или иначе проистекают из ограниченных возможностей тогдашних информационных технологий. Сейчас эти возможности многократно шире, так что те недостатки уже не повторятся. Но есть ряд других недостатков, которые нужно устранить заранее. В частности, уже сейчас ясно, какие именно психологические проблемы возникнут в новом обществе, и ясно, что эти проблемы решаемы, но пока ещё неизвестно, как именно.
Работа по единому плану, в общих интересах, идёт значительно эффективнее, когда каждый человек способен осознать эту общность интересов и необходимость единства плана. А раздробление взглядов и интересов как раз и означает: люди работают не в общих интересах, а в чьих-то частных. Поэтому система, нацеленная, прежде всего, на общий интерес, будет очень способствовать возрождению цельной картины мира и максимальному повышению интеллектуальных и творческих способностей каждого человека. Особенно творческие способности — потому что сейчас при попытке осуществить какую-то творческую идею Вы непременно сталкиваетесь с необходимостью сделать ещё очень многое, тратите слишком много времени. И если говорить о плановой системе, способной отрабатывать любое новшество за сутки, то это снимет очень серьёзные препятствия на пути творчества.
Соответственно в новом обществе творческая деятельность будет востребована куда больше, чем сейчас. Подчёркиваю: речь идёт о реальной творческой деятельности, а не об её имитации, когда Вы всего лишь пытаетесь по-новому скомбинировать плоды чужого творчества. Не о так называемой креативности: она хоть и переводится именно как творчество, но в наших условиях стала обозначением для разнообразных способов имитации. Реальная творческая деятельность в новом обществе будет востребована куда больше, чем в старом. И интеллект в новом обществе будет востребован куда больше.
Раз уж мы заговорили про интеллект: вполне возможно, что в ближайшее время появятся какие-то химические соединения либо манипуляции с генетическим кодом, позволяющие существенно увеличить IQ среднестатистического человека. Если увеличится интеллектуальный потенциал общества, то приёмы манипуляции, основанные на дроблении мышления и на сокрытии информации, будут не сильно эффективны. И тут встает вопрос — куда двигаться? Если человек настолько умён, что не видит интереса в какой-то рутинной работе, а роботы, которые смогут работать на фабриках и на заводах, ещё не созданы, то возникнут серьёзные социально-экономические проблемы.
Роботы для многих видов деятельности не созданы только потому, что человек пока дешевле робота. По мере развития и каждого отдельного человека, и общества в целом появится очень мощный экономический стимул для создания роботов. Как отмечал Энгельс, когда у общества появляется потребность, она двигает науку вперед больше, чем десяток университетов. Полагаю, в новых условиях автоматизация производства существенно вырастет. Что же касается IQ, то я не рассчитываю на то, что рост интеллекта общества снизит уровень мошенничества. Ведь вырастет и IQ мошенников. Кроме того, как показывает обширный опыт, умного человека, на самом деле, можно обмануть с той же лёгкостью, что и дурака — надо просто подсунуть ему другие приманки.
В частности, и у нас, и на киевском Майдане чёртова уйма людей, умных по всем объективным показателям. Но это не мешает им совершенно искренне верить, что возвращение во власть людей, вылетевших оттуда потому, что они уже доказали свою профессиональную несостоятельность, может как-то улучшить положение в стране. Более того, я не раз наблюдал, как вполне умные люди легко клюют на такие простейшие наживки, что даже самая дурная рыба проплыла бы мимо. К сожалению, чем умнее человек, тем большую глупость он в состоянии придумать. И я не рассчитываю, что массовое поумнение человечества само по себе избавит нас от обмана. Для этого нужны совершенно иные средства — в том числе прямая и целенаправленная борьба с обманом, включая уголовный кодекс.
Например, отцы-основатели Соединённых Штатов Америки, принимая первую поправку к Конституции, гарантирующую свободу слова, мотивировали эту поправку правом каждого человека на свободный доступ ко всем сведениям, необходимым ему для принятия обоснованных решений. Это означает, что свобода слова не имеет ничего общего со свободой лжи. Если мы признаём право человека получать сведения, необходимые для принятия обоснованных решений, то тем самым публичная ложь оказывается серьёзнейшим ущемлением этого права. И должна преследоваться по закону — совершенно независимо от права на свободу слова.
А что касается химических, генетических и прочих средств увеличения интеллекта, то пока не буду говорить о них что-то конкретное. Все доселе исследованные подобные средства обладают множеством нежелательных побочных эффектов. Боюсь, что так будет ещё не одно десятилетие, потому что наше мышление — слишком сложная система. В ней слишком много взаимосвязей между элементами, и в обозримом будущем нам вряд ли удастся просчитать возможные последствия. Поэтому я к таким средствам пока отношусь весьма скептически.
— По Вашему мнению, они не будут в ближайшее время как-то заметно влиять на развитие общества в целом? Нет. Думаю, что не будут. Более того, на интеллектуализацию общества несравненно больше повлияет возврат к методам преподавания, принятым в 1960-е годы.
— Как Вы относитесь к анонимности в интернете? Если говорить о свободе слова и свободе лжи, то насколько анонимность правильна с точки зрения целеполагания и стремления общества к чему-то единому? Слова каждого человека оцениваются с учётом предыстории. Если чьи-то слова достаточно регулярно подтверждаются дальнейшим ходом событий, то и к новым его высказываниям можно относиться с вниманием и доверием. У анонима же нет истории. Каждое анонимное высказывание воспринимается как самостоятельное, ничем не подкреплённое. Иногда, — при достаточно долгих и оживлённых дискуссиях, — удаётся распознавать некоторых анонимов по стилю, но это всё-таки не надежно, и чаще всего каждое высказывание анонима воспринимается как самостоятельное и оторванное от всего остального. Поэтому мне кажется, что особого вреда от анонимности в интернете нет, ибо и цена слову анонима достаточно мала.
— Но есть виртуальные персонажи, которые очень долгое время активно действуют в сети. Виртуальный персонаж — всё-таки не аноним. Это человек, пусть даже без конкретного имени и адреса, но при этом с серьёзной предысторией высказываний, и с ней мы можем ознакомиться. В силу этого такого персонажа воспринимают не как анонима, а как реальную и известную личность. Чистый же аноним — человек, не имеющий никакой истории.
В какой мере человек должен отвечать за свои слова в интернете и как сказывается на достоверности высказываний отрыв виртуальной личности от реальной? Думаю, в большинстве случаев достаточным наказанием оказывается уже то, что после первого же ложного высказывания ценность виртуальной личности резко падает.
— Ваша повседневная жизнь связана с «перевариванием» очень большого объема информации. Какие у Вас есть лайфхаки, позволяющие оперативнее обрабатывать и использовать эту информацию? Я постоянно читаю несколько знакомых блогов и сайтов, чьи авторы и редакторы уже отбирают и концентрируют значительную часть сведений, интересующих меня. Если какие-то сведения меня особо заинтересуют, то я хожу по ссылкам, представленным в этих публикациях. Но чаще всего мне хватает просмотра самого текста. Так что само наличие некоторых публикаторов изрядно облегчают мне жизнь.
— Если говорить о вашем циркадном ритме, то Вы сова или жаворонок? Как Вы перераспределяете своё рабочее время в течение дня? В основном я сова. Но жёсткого графика у меня нет — он в значительной степени завязан на контакты с другими людьми, на внешние дела. Ту часть дел, которые я выполняю свободно, я, как правило, делаю вечером и ночью. Хотя это приводит к тому, что я катастрофически не высыпаюсь.
— У Вас есть знаменитая жилетка, где Вы носите очень много гаджетов. Какие из них Вы считаете наиболее эффективными и как они Вам помогают? Трудно сказать. Большая часть того, что я с собой ношу, — инструменты на разные случаи жизни. От набора иголок и тонкой рыболовной лески, используемой в качестве швейной нитки, до гаечных ключей и отвёрток разнообразного формата. Привычка таскать всё это выработалась ещё когда я был программистом и занимался разработкой систем управления технологическими процессами для свеклосахарных предприятий. Предприятия эти расположены в глуши, поблизости от мест выращивания свеклы. Кроме того, мне приходилось проводить в машинном зале по несколько дней, и всё, что могло понадобиться неожиданно и очень срочно, приходилось держать при себе. Это привело к тому, что сперва я таскал постепенно разрастающийся и тяжелеющий портфель, а когда мне это совсем надоело, стал сам шить себе разгрузки. Сейчас я их заказываю.
— Спасибо! Upd. Ссылка добавлена мною, Neo.
Forester пишет:
Дело в том, что цельная картина мира очень удобна для её носителя, но очень неудобна для тех, кто хочет им манипулировать. Если какой-то факт не укладывается в цельную картину мира, то он сразу же вызывает подозрения. И это не всегда связано с тем, что сам факт ошибочен. Бывает и так, что картина мира неверна.
Да, вот это очень важно понимать. В любом случае, когда факт не укладывается в цельную картину мира - это тревожный звоночек. И надо проверять и факт и картину мира. Тщательно и многократно.
Цитата
Человек, располагающий цельной картиной мира, намного меньше поддаётся рекламе коммерческой и политической, его намного сложнее обмануть. Поэтому сейчас и рынок, и политика всей своей мощью нацелены на оглупление человечества, на разрушение цельной картины мира.
И это тоже важно понимать. Фактически идет мировоззренческая война, направленная на разрушение цельной картины мира в голове каждого отдельного человека и на подмену ее некоторой иллюзией, выгодной тем, кто эту войну ведет.
Поэтому боевыми действиями на этой войне является оборона своей картины мира и ее укрепление. Каждый фрагмент, который вы вкладываете в фундамент своей картины мира должен проходить тщательный сознательный контроль через систему "свой-чужой".
Свобода слова не имеет ничего общего со свободой лжи. Если мы признаём право человека получать сведения, необходимые для принятия обоснованных решений, то тем самым публичная ложь оказывается серьёзнейшим ущемлением этого права. И должна преследоваться по закону — совершенно независимо от права на свободу слова.
Отлично сказано!
Вообще отличное интервью. Можно цитировать и цитировать.
Neo пишет:
Вообще отличное интервью. Можно цитировать и цитировать.
Действительно, наш уважаемый Онотоле, человек очень даже разумный. И главным его достоинством, я считаю его способность относится критически к собственным взглядам. И способность их менять не вместе с линией партии, а в самой структуре своего мировоззрения.
Цитата
Neo пишет:
И это тоже важно понимать. Фактически идет мировоззренческая война, направленная на разрушение цельной картины мира в голове каждого отдельного человека и на подмену ее некоторой иллюзией, выгодной тем, кто эту войну ведет.
Проблема смещена теперь в другую область. Нет целостного мировоззрения вообще. В принципе. И вся система образования, не без усердия правительства снижает общий уровень осознания этой проблемы ниже плинтуса.
Так что воюют теперь не мировоззрения....., а набор навязанных(с помощью СМИ и якобы науки) шаблонов.
Это не мировоззрение. Это набор виртуальных понятий с подменой их смыслов. Пример у нас перед глазами, - Украина. А если интересно, есть и пример из России, совсем свежий.
Откройте сегодня новость, в которой говорится о принятии ЗАКОНА об установлении "зимнего времени".
Это до какой же степени нужно смешать всё в доме Облонских, чтобы с радостью И "глубоким удовлетворением" принять ЗАКОН о том, что теперь НАВСЕГДА наше время будет отличаться от астрономического НА ЧАС. То есть, - "следим за руками", - правительство совершенно шулерским способом, отодвинуло ДВА РАЗА время от астрономического в одну сторону. И теперь мы "наконец-то приблизимся к астрономическому" (но не вернёмся), и переводить больше не будем (то есть закрепим законодательно то время, которое выгодно энергокомпаниям, а не людям, по природе).
Вот что следует выделить из Онотоле прежде всего:
Цитата
Forester пишет:
представление о мире, как о результате взаимодействия некоторых, — достаточно несложных, — фундаментальных закономерностей. Если Вы умеете выводить следствия из этих закономерностей, то уже знаете о мире очень много. Как сказал два с половиной века назад один из создателей французской энциклопедии Гельвеций, знание некоторых принципов успешно возмещает незнание некоторых фактов.
Принципов действительно не много. но когда они подменяются "требованиями партии", или "борьбой с врагами", или "современными теориями"..... ТУШИТЕ СВЕЧИ...
Forester пишет:
Проблема смещена теперь в другую область. Нет целостного мировоззрения вообще. В принципе. И вся система образования, не без усердия правительства снижает общий уровень осознания этой проблемы ниже плинтуса.
Да, меня восхитили результаты последнего ЕГЭ. Активная борьба со списываниями показала, что реальный уровень знаний школьников настолько низок, что впору увольнять все министерство образования и немедленно отменять систему ЕГЭ. Но нет, "мыши кололись, плакали, но продолжали жрать кактус".
99 школьников в России пытались покончить с собой из-за экзаменов
В России за период сдачи ЕГЭ и ГИА 99 школьников пытались покончить с собой от стресса и нервного срыва. Три случая привели к смертельному исходу. Психологи отмечают, что большая часть ответственности за такое решение подростков лежит на самих родителях и учителях.
Neo пишет:
Да, меня восхитили результаты последнего ЕГЭ.
Как бЭ... Это всё было понятно, для тех, у кого было "целостное мировоззрение". А для тех, у кого его уже тогда не было, - очевидности ни какой. Но что самое противное в этой ситуации, - инерция. Ни кто ни когда не сможет признать публично себя самого ИДИОТОМ.
Это же понятно, надеюсь?
Вот именно этим ценен Онотоле, - он имеет силы признать свою не правоту, имеет силы пересмотреть свои взгляды, имеет силы найти правильное (или нет, - не известно) решение, и ИДТИ ДАЛЬШЕ. А многие граждане бронзовеют уже на этапе получения "золотой медали" в школе. А, не дай бог, он получил золотую медаль красный диплом в институте.... Или занял должность "помощника подкомитета по отловле блох"....
Мы, в России, как полные идиоты, сейчас копируем ту самую модель образования, которая привела Омеригу к Псаке... прости господи. И вместо того, чтобы менять модель, мы меняем стандарты исчисления статистической отчётности...
Тут меня умилило собрание акционеров России заседание правительства...
ОнЕ решили, что надо.... выпускать инженероффф......
Не зря приняли закон об исключении мата в Интернете.... Только ЮРИСТ может решить, что инженеров можно выпускать, как портянки, из ткацкого станка.
Ну да хрен с ними, с "посадками"....
Прошу обратить внимание на следующее высказывание Онотоле, который сказал важную вещь, не подразумевая, на сколько она важна:
Цитата
Forester пишет:
Полагаю, что в обозримом будущем магистральным направлением в организации больших программистских коллективов будет работа с открытыми исходными кодами. Почему так? Во-первых, классическое коллективное программирование с единым лидером, вокруг которого собраны исполнители его указаний, работает лишь в ограниченных пределах. Ещё в книге «Мифический человеко-месяц» довольно подробно рассмотрено, почему при такой организации, начиная с некоего уровня численности сотрудников, добавление новых сотрудников только замедляет работу. Так вот, работа с открытыми исходными кодами позволяет распараллелить не только программистскую работу, но и очень многие вещи, связанные с её организацией, — когда сами собою выстраиваются коллективы из нескольких человек, взаимодействующих по каждой конкретной задаче, а главному проектировщику остаётся только принимать или отвергать выдвигаемые решения. В случае с достаточно сложными и обширными проектами работа с открытыми исходными кодами позволяет наращивать производительность быстрее, чем вариант с единым руководителем.
Технарь, чо там...
Смотрим внимательно на текст, и подменяем некоторые понятия на совсем "другие".
По сути он описывает тот процесс, который сейчас происходит в глобальной политике.
Параллельность существования мелких групп, связанных единой задачей, и работающих в конкурентной среде с равными себе, выдвигают свои предложения по реализации ... БУДУЩЕГО нашего мироустройства. И чем больше существует таких конкурирующих коллективов в мире, тем больше вариантов реализации предоставляется для тех, кто делает выбор. Вот и вся "теория хаоса".
Принимающие решение, по существу, лишь принимают одно из многих предлагаемых решений. Понятно, что это решение не обязательно станет лучшим, с точки зрения самих народных масс. Скорее оно должно будет отвечать в максимальной степени тем интересам, кто и принимает решение на реализацию. А уж последующее обоснование "полезности для народных масс" будет обеспечено "британскими учеными".
Те, кто считает себя Ылитой, как бы устраняются от ответственности, говоря о том, что "по многочисленным просьбам трудящихся" онЕ воплотили в жизнь один из многочисленных проЭктов... Только ради народа...
Кушать не могли с утра, всё мучились народными чаяниями...
Збигнев Бжезинский, советник Джимми Картера по национальной безопасности, остаётся одним из самых влиятельных стратегов в США вот уже три с половиной десятилетия. На днях, беседуя с редактором и CEO «FP Group» Дэвидом Роткопфом, Бжезинский заметил, что мы, возможно, живём в эпоху беспрецедентной всемирной нестабильности. Роткопф попросил его развернуть эту мысль, и результатом стала приведённая здесь беседа.
Несмотря на беспокойство, которое вызывает у него мировая нестабильность, Бжезинский предложил ясное видение тех средств, которые могли бы сыграть ведущую роль в стабилизации обстановки, средств, в основе которых должна лежать готовность Китая и США принять друг друга в качестве двух равноценных центров силы современного мира.
Описывая встающие сегодня перед Соединёнными Штатами проблемы, Бжезинский откровенен до грубости. Мировой лидер вынужден сегодня решать европейские неурядицы, свои собственные проблемы с Владимиром Путиным и одновременно заниматься ближневосточным кризисом. Планы Бжезинского предусматривают одновременно более активное и более адресное вмешательство — альтернативу современной американской стратегии, построенной на ключевых темах президентства Обамы, – пересмотре и переосмыслении способов приложения американской силы. В свои 86 Бжезинский, бывший профессор Колумбийского университета и плодовитый автор, демонстрирует ясность видения и широту опыта; в Вашингтоне с ним могут сравниться немногие, и это именно та причина, по которой сильные мира сего, включая обитателей Белого дома, регулярно обращаются к Бжезинскому за советом. Последняя книга Бжезинского — «Strategic Vision: America and the Crisis of Global Power».
Дэвид Роткопф: Вы говорили, вам кажется, что мы живём в эпоху грандиозной всемирной нестабильности, вплоть до того, что на вашей памяти ничего подобного не случалось. Не могли бы вы раскрыть эту мысль?
Збигнев Бжезинский: Я бы даже сказал, что такого никогда не было, в том смысле, что огромные территории в разных регионах планеты одновременно охвачены популистскими беспорядками, над ними утрачен всякий государственный контроль. Происходящее сейчас с Америкой не кажется мне упадком или угрозой выживанию, но мы потеряли способность на самом высоком уровне справляться с вызовами, которые всё чаще и чаще признаются прямой угрозой нашему благополучию. И всё же у нас не хватает сил или лидерства на решение таких проблем. Это лишает нас, как главенствующую силу, стратегической воли и чувства направления.
Что до Европы, то, как показал украинский кризис, от неё нельзя ждать твёрдой международной политики (или эффективной помощи), несмотря на то, что впервые с 1939 года она стоит перед попыткой односторонней территориальной экспансии. Азию ужасает растущий Китай, но там, кроме того, ещё множество внутренних националистических конфликтов.
Опустим Ближний Восток, где сейчас неспокойно, и Африку, где только начинает быть неспокойно. Я думаю, мы сейчас наблюдаем мир в состоянии грандиозного кризиса, раскола и неуверенности: нет единой угрозы всем, есть множество разных угроз почти каждому.
Д. Р.: Давайте поговорим о причинах. Почему это происходит сейчас? Что отличает этот период? На Ближнем Востоке о происходящем говорят, как о конце эпохи Сайкса-Пико: иностранные державы не могут или не хотят расширять на регион свои сферы влияния, а местные власти не в состоянии остановить стихийные выступления внутри своих границ. Упадок международных механизмов общемировой стабилизации, отступление США, нежелание правительства Обамы позволить Китаю более активную роль за пределами домашнего региона, слабость и замешательство Европы, усиление желающих беспорядков акторов на самом нижнем уровне — является ли всё это причиной новой эры нестабильности?
З. Б.: Я вижу некоторые параллели между происходящим сейчас на Ближнем Востоке и случившейся несколько веков назад Тридцатилетней войной, в частности — роль религиозной идентичности как основного двигателя политического действия, с чудовищно разрушительными последствиями. Это первый аспект.
Во-вторых, если мы посмотрим сейчас на Ближний Восток, то какие ближневосточные страны по-настоящему самодостаточны в смысле идентичности, чувства единства и силы, как национальные государства? Турция, Иран, Израиль, Египет. Пожалуй, всё. Остальные — очень многочисленные и очень неспокойные — этих качеств лишены. Они нестабильны или легко дестабилизируемы. Сюда можно добавить Афганистан после ухода США. И Пакистан: кто знает, что будет в Пакистане?
Д.Р.: И Ирак после Ирака.
З. Б.: Да, мне следовало его упомянуть. В этом контексте, с моей точки зрения, нам необходимо, во-первых, теснее работать с серьёзными игроками из числа этих стран, что означает более терпимое отношение к Ирану, полноценному государству, которое стоит прочно и никуда не денется. Ещё, конечно, с Турцией. И, само собой, с Израилем, в какой-то степени из-за общности цивилизационных связей, но, кроме того, США необходимо яснее сформулировать свои взгляды на успешное будущее Израиля. А это означает прямое, открытое признание той перспективы, которую, разумеется, примет большинство израильтян, если не считать экстремистское правое крыло, сейчас доминирующее в израильской политике, — а именно некое фундаментальное признание чаяний палестинцев.
Д. Р.: Независимое палестинское государство.
З. Б.: Да, целью должны быть два государства, действующих в тесном сотрудничестве друг с другом.
Д. Р.: Можно предположить, что сюда также войдёт признание не самых идеальных государств, которые, тем не менее, сейчас стабилизируются, — Египет, например…
З. Б.: Но Египет — подлинное, историческое государство. Британские и французские планы стабилизации региона провалились, потому что были основаны на силе. Это была, по сути, колония, формально имевшая границы и национальную идентичность, население которой никогда не идентифицировало себя таким европейским образом, через механизмы национального государства. Когда Франция и Британия, так сказать, проиграли, пришли мы и попытались действовать по той же схеме, и это кончилось очень плачевно.
Разница между вторжением Буша Первого в Ирак и вторжением Буша Второго в Ирак в том, что в первую войну мы играли на чаяниях и интересах различных сил в регионе, и они нас поддержали. Вторую войну мы начали в одиночестве, основываясь на ложных посылках, очень грубо и с очень плохой дипломатией.
Д. Р.: Ещё в первом случае мы понимали, что в регионе есть стабилизирующие факторы и что необходимо оставить эти стабилизирующие факторы в неприкосновенности. Сохранив Саддама на своём месте, мы предотвращали некоторые явления и создавали противовес Ирану.
З. Б.: Да, он, например, ненавидел «Аль-Каиду». Он был её яростным противником.
Д. Р.: То есть вы считаете, что сейчас мы пожинаем бурю после вторжения в Ирак. А ведь уходя из Афганистана, мы почти точно впустим туда «Талибан» в качестве ещё одной дестабилизирующей силы. А если мы будем слишком сильно давить на Египет, требуя демократии, мы и там можем начать поддерживать дестабилизирующие силы, как это произошло с некоторыми членами правительства, которые слишком уж быстро и слишком близко приняли Мурси и «Братьев-мусульман». В Ливию мы вторглись без всякого долгосрочного плана, и там выпустив из бутылки дестабилизирующую силу. Мы не сумели принять решительных мер в Сирии, а это, вкупе с ситуацией в Ираке, привело к тому, что сирийская нестабильность начала распространяться.
Риски повсюду; главные стабилизирующие силы — США, ЕС и Китай — не особенно хотят конструктивного вмешательства в эти проблемы. Возможно, наступает эпоха, в которую мы будем в первую очередь думать о стабильности, даже если в долгосрочной перспективе это повредит внешней политике и демократии? Подход, для Америки не новый, прецедентов было множество.
З. Б.: Ну, я думаю, мы уже так и поступаем, например, в Египте. Если взглянуть на доступные варианты — а мои пристрастия в первую очередь диктуют мне демократические устремления, — очевидно, мы должны были поддержать «Братьев-мусульман». Вместо этого мы неохотно, но поддерживаем Армию, в надежде, что Армия консолидирует государство и в перспективе эволюционирует по турецкому пути. Это более выгодный ход. Но в глобальном смысле я бы хотел сказать следующее: этот регион, учитывая накал религиозных побуждений и религиозной нетерпимости, сейчас не то место, где Америке следует пытаться довлеть. Я думаю, необходимо признать, что подобные проблемы не исчезнут, усилятся и распространятся ещё шире. Такое развитие событий сильнее всего затронет Китай и Россию — страны, имеющие определённые региональные интересы, уязвимые к терроризму и имеющие стратегические интересы на мировых энергетических рынках. Таким образом, в их интересах будет сотрудничество с нами, и мы должны будем на него пойти, а не целиком брать на себя ответственность за регион, который мы не в состоянии ни понять, ни контролировать.
«Мы должны были поддержать „Братьев-мусульман“»
Д. Р.: Ещё раз о Ближнем Востоке, прежде чем мы перейдём к смягчению отношений с Ираном, о чём президент Обама, судя по всему, думает уже очень давно, чуть ли не с самого начала избирательной кампании. И судя по тому, что обстоятельства толкают США на совместные с Ираном действия против ИГИШ, хотя бы даже и не оформленные официально; кроме того, идут переговоры по ядерной программе. Всё это заставляет регион ждать оттепели. Многих это беспокоит: наши проблемы с Ираном за последние 30 лет связаны с дестабилизирующей ролью «Хезболлы», государственной поддержкой терроризма, поддержкой Асада, «ХАМАС» и так далее. Можем мы доверять им как партнёрам?
З. Б.: По сути, я вижу в Иране подлинное национальное государство. И эта подлинная идентичность даёт ему единство, которого нет у большинства ближневосточных государств. В этом смысле Иран представляет собой чётче выраженное государство, чем тот же Египет, похожий, но пока лишённый этого подлинного, настоящего единения. Главные проблемы с иранским режимом – это, конечно, раздражение, которое он вызывает у суннитов, особенно в Саудовской Аравии, и угроза Израилю.
Вопрос в том, как эти проблемы решить. Есть мнение, что решение в данном случае нужно выбирать из всех доступных вариантов; я не могу с ним согласиться: это просто вежливый способ сказать «если не решим ядерную проблему достаточно быстро, объявим войну». Очевидно, что у Израиля монополия на ядерное оружие в регионе, и Израиль будет сохранять её ещё очень долго. Чего иранцы точно не сделают — это не бросятся в самоубийственную атаку, получив свою первую бомбу. Популярная в Америке точка зрения на Иран – «иранцы работают как безумные и получат бомбу через девять месяцев», – на мой взгляд, бессмысленна. Что можно сделать с единственной ядерной бомбой, которая попала к вам в руки впервые в жизни, которую не тестировали, которую никогда до этого не применяли, которую невозможно надёжно доставить и которая не защищает от ответного удара, потому что всего одна? У Израиля очень сильная армия и, по разным оценкам, 150-200 бомб. Этого достаточно, чтобы убить всех иранцев на свете. Я думаю, проблема слишком раздута.
Д. Р.: А как насчёт наших традиционных союзников в регионе — саудиты, Бахрейн, Иордания, — их сильно беспокоит любая возможность сближения с Ираном. Считаете ли вы важным сохранять в регионе равновесие и поддерживать более умеренные государства?
З. Б.: Ну, это в значительной степени зависит от того, что будут делать они сами, по мере того как будут перевооружаться более современным оружием и по мере того как в их политике начнут главенствовать националистические и даже религиозные императивы. Меня, например, шокирует вся история недавней сирийской трагедии. Мне не совсем ясно, чего саудиты и катарцы надеялись добиться, начав в Сирии религиозную войну, и я не могу понять, на что надеялись мы, поддержав их в такой нерешительной и расплывчатой форме.
Д. Р.: Во многих из этих мест есть сильное государство, есть духовенство, но больше нет никаких организованных структур, которые могли бы представлять в организованной форме другие взгляды. Так, в Египте после падения Мубарака единственным доступным вариантом оказались «Братья». Есть необходимость в устройстве организаций, которые представляли бы умеренную альтернативу, до сих пор этим никто не занимался.
З. Б.: В конечном итоге она должна исходить изнутри. За время, прошедшее со второй Иракской войны, мы [США], по сути, потеряли право на звание защитников и организаторов любой разновидности конструктивного исхода. На мой взгляд, лучше было бы достигнуть своего рода неформального взаимопонимания с китайцами и русскими, дать понять, что именно мы посчитали бы недопустимой угрозой, а что готовы были бы допустить.
Д. Р.: То есть вы предлагаете некую форму сотрудничества между великими державами, которой сейчас, по сути, не существует. Но китайцы, похоже, не готовы принять эту роль, а с русскими не получается конструктивного диалога.
З. Б.: Русские очень сильно повредили себе вторжением в Крым и своим поведением на Украине, и это ещё сильнее уменьшает их возможности к такому сотрудничеству. Кроме того, они — и мы, и они, должны это принять — гораздо слабее. В принципе, речь идёт о нас и о китайцах. Китайцы благоразумнее, но не всегда относятся с достаточным вниманием к интересам и надеждам своих маленьких слабых соседей. Такие страны, разумеется, хотят нашей защиты. Думаю, мы должны действовать спокойно и благоразумно и не превращаться в первую силу, к которой небольшая страна побежит в случае конфликта с Китаем, думая, что для нашего участия ей требуется всего один телефонный звонок.
«В принципе, речь идёт о нас и о китайцах»
Д. Р.: Европейцы, по сути, самоустранились от международной политики, придя к внутренней структуре, при которой сформулировать внятный внешнеполитический курс в принципе невозможно. Их можно сбрасывать со счетов, или здесь возможно сотрудничество другого рода?
З. Б.: Нет, не нужно сбрасывать их со счетов, но мне кажется, что они недооценили силу узких, сосредоточенных на собственных интересах европейских национализмов, роль государств и национальных идентичностей в качестве основы европейского порядка. Идея объединённой Европы была популярна перед самым началом Второй мировой войны, но потом европейские политики-визионеры сошли со сцены.
Где отцы Европы, которые действительно верят в европейскую идентичность? ЕС оказался в конечном итоге многосторонним брюссельским соглашением о деньгах и взаимной выгоде, но не об общих целях.
Д. Р.: Знаете, возвращаясь к Азии, восточноазиатские государства говорят, что проблема в неспособности США выступать противовесом Китая. У китайцев есть план, они идут от страны к стране, они предлагают строить железные дороги и порты и создают взаимозависимость. США могут предложить очень мало. В какой-то момент мы пытались повернуть в Азию, но эти попытки быстро заглохли без участия таких людей, как Хиллари Клинтон, Том Донилон и Курт Кемпбелл, которые проработали только первый срок. В то же время есть другой интересный феномен: японцы пересматривают свою оборонную политику и, видимо, поняли, что против Китая необходимо сближаться с Индией. Абэ и Моди теперь – большие друзья.
З. Б.: Именно, именно. Это может стать серьёзным препятствием для неумеренного китайского экспансионизма. Я говорю «неумеренного», потому что частично китайцев можно понять. Но региональную гегемонию, воспринимаемую как фундамент для глобального доминирования, мы, конечно, не можем проигнорировать.
Я думаю, в отношениях с Китаем необходимо положиться на самих китайцев: рано или поздно они почувствуют на себе все тяготы, которые предполагает подобный агрессивный экспансионизм, сталкиваясь с интересами более слабых стран, которые вы упоминали, и с японо-индийским противодействием. Не думаю, что мы должны лично этим заниматься. Пусть японцы руководят, раз уж им хочется получить более активную роль в регионе: я не против международно активной Японии, глобально вовлечённой Японии. Но если всё, что им нужно, — это конфликт с Китаем, в котором стратегически неважные маленькие острова получают символическое значение, поддерживать их не в наших интересах.
Д. Р.: Не в наших. Однако от нас ожидают такой поддержки.
З. Б.: Из-за соглашения. Но обе стороны, я так думаю, воспринимают это соглашение как охраняющее ключевые интересы обеих сторон. Наш ключевой интерес — поддерживать в Японии успешную демократию, достаточно сильную в военном смысле, чтобы поддерживать глобальную стабильность. Экономически успешная Япония, способная военным путём бороться за конкретные националистические цели, не в наших интересах.
Д. Р.: Мне кажется интересным ваше сравнение с Тридцатилетней войной, потому что это была эпоха продолжительного глобального хаоса, напоминающего сегодняшний, и потому что она привела к рождению Вестфальского мира — к рождению современной системы национальных государств.
Говоря о Ближнем Востоке и немного об Азии, вы имеете в виду, что сверхдержава, навязывающая свою волю, — это не эффективное решение. Необходимо совместное участие великих держав, ситуация, в которой США, русские, Китай, может быть, Индия и Япония — все они находят своего рода равновесие и демонстрируют готовность оставить решение конфликта на долю региональных структур, по крайней мере, пока конфликт не перейдёт определённую границу, и только в этот момент мы вмешаемся, совместно или в рамках международного форума. Это та модель, которую вы предлагаете для работы с новым периодом нестабильности?
З. Б.: Возможно. Это должно быть сочетание неких практичных механизмов на региональном уровне, но с возможностью для США и КНР вмешиваться в экстренных случаях и решать проблему совместно. Русские здесь — побочный фактор, особенно в случаях, о которых мы уже говорили, в смысле Ближнего Востока и роста религиозных настроений в мусульманских странах.
Бжезинский: «Русские — побочный фактор»
Д. Р.: То есть нравится нам это или нет, но мы переводим мир в режим G-2 плюс.
З. Б.: Неофициально. Да.
Д. Р.: Ясно. Но китайцам же очень не нравится эта идея.
З. Б.: Это правда. У меня в этом смысле есть немного личного опыта, потому что я был в Китае на 25-ю или 30-ю годовщину нормализации отношений и произнёс большую речь о том, что мы переходим к миру формата G-2. Китайскую аудиторию это очень впечатлило, все были очень возбуждены и так далее. Но потом, через пару недель, китайское правительство дало понять, что эту точку зрения не рекомендуется поддерживать. Её посчитали попыткой Америки впутать Китай в американские — слишком американские — проблемы.
Д. Р.: Здесь уместно вспомнить ещё одну зону нестабильности, которую вы упомянули, — Африку. Агрессивный экстремизм, хроническая нестабильность, а теперь ещё и конфликты в Судане, Сомали, Центральноафриканской республике, Нигерии, Мали и так далее. И, разумеется, это регион, где у европейцев есть некоторые традиционные интересы.
З. Б.: Мягко говоря.
Д. Р.: Да. И они в некоторой степени в него вовлечены.
З. Б.: В некоторой степени успешно.
Д. Р.: И у китайцев, и у США там всё более явные интересы — сейчас больше у Китая, конечно. Что делать, позволить региону медленно тлеть? Или здесь тоже необходима некая форма сотрудничества формата G-2 плюс?
З. Б.: Да. У китайцев, кажется, в Африке долгосрочные интересы. И я надеюсь, что в конечном итоге в определённых случаях Европу можно воспринимать как партнёра, в том случае, если нам удастся, например, активнее торговать с Европой, — прибавьте сюда НАТО, европейскую Украину, которая, в свою очередь, потянет Россию к Европе благодаря растущей китайской угрозе. Всё это может служить общей пользе.
Ещё один регион, в котором у Америки реальные проблемы, — Латинская Америка. Мы учимся быть терпимее. Мы научились жить рядом с Кубой. Мы научились жить рядом с Никарагуа. Мы научились жить рядом с Венесуэлой. Возможно, антиамериканских стран станет больше. Но мы учимся мириться с такими вещами и избегать конфликта. Там всё больше ощущается участие Китая, но китайцы не соперничают с нами в идеологическом плане. И мы должны быть к ним терпимее. То же самое мы можем сделать и в Азии. Нужно решать главные проблемы, но блюсти при этом меру. Мириться с некоторой степенью автономии.
Д. Р.: Доктрина Монро-лайт?
З. Б.: Да. Её можно будет поддержать в устойчивом состоянии.
Д. Р.: Это любопытно, потому что в Латинской Америке у нас практически нет внятной стратегии. Время от времени случается официальный визит. Больше мы ничего особенно не делаем. Но один из самых важных кризисов сейчас — проблемы на границе, и если мы посмотрим, откуда эти люди бегут, окажется, что это страны вроде Гондураса, разрушенного нарковойнами, там самый высокий уровень убийств в мире. И вот эти географически близкие кризисы, в которые мы не вмешались, теперь приходят в наши города и наши штаты, и, возможно, нам стоит быть поактивнее. Вы говорите о терпимости, и местами это похоже на предложение совсем забросить наших соседей.
З. Б.: Это правда. Нам нужно решать такие проблемы, в широком смысле, опираясь на наши национальные интересы. Не забывая про гуманитарные стороны дела, но не позволяя таким режимам цинично навязывать нашему обществу проблемы, которые сами они не в состоянии решить, в немалой степени из-за устаревших социальных структур, неравенства, недостатка социальной справедливости и так далее. То же самое в случае со, скажем так, ближайшими соседями Китая, которые чувствуют себя под угрозой. Им пора привыкнуть к тому, что Китай никуда не денется.
Д. Р.: Вы снова возвращаетесь к важности американо-китайских отношений как ключевой стабилизирующей силы в этом формирующемся окружении.
З. Б.: Отсутствие идеологических трений между нами и китайцами — вот что отличает эту ситуацию от конфликта с Советским Союзом или с гитлеровской Германией. В обоих случаях имел место сильный антагонизм, в значительной степени из-за обычных геополитических интересов, но и из-за значительного несовпадения идеологических установок.
Д. Р.: Частично причиной этой нестабильности может быть, мне кажется, вот что: большинство механизмов международного регулирования, которые нам доступны, достигли пенсионного возраста. Многие были созданы перед Второй мировой войной. Они работают уже очень давно. Большинство было создано с учётом современных им реалий. Здесь можно говорить о многом: о Совбезе ООН, об ООН в принципе, о невозможности обеспечить соблюдение NPT, о том, что в принципе нет механизмов для работы с проблемами климата или киберугроз. Ясно, что каркасу международных отношений требуется серьёзный апгрейд.
З. Б.: Проблема киберугроз актуальна для большинства развитых стран. Особенно это относится к нам и китайцам. Я не уверен поэтому, что здесь можно найти универсальное решение. От обеих стран может потребоваться прямой ответ на угрозу, коллективный или даже в форме взаимного конфликта.
Например: недавно мы раскрыли китайские кибератаки против нас. Мы назвали имена людей, которые их осуществили, опубликовали в газетах фотографии, предъявили им обвинения и так далее. И вот я думаю, не эффективнее ли было бы воспользоваться их же методами и вышибить весь дух из причастных учреждений? Одновременно вежливо дав понять китайскому правительству, что нам их действия не понравились и теперь мы делаем с ними абсолютно то же самое. «Давайте остановимся, потому что мы готовы к эскалации, и вы это знаете.» Так, я думаю, было бы эффективнее, чем просто обвинить китайцев и осложнить таким образом дальнейшие переговоры.
Д. Р.: Но мы в каком-то смысле сделали бессодержательный жест. Заявлять, что посадишь людей, которых не можешь посадить, которые никогда сюда не приедут и никогда не понесут никакой ответственности, — это же бессмысленно.
З. Б.: Абсолютно точно. Но меня больше беспокоит вся эта ситуация: они могут нанести нам чудовищный урон — по последним сведениям, мы ещё не всё узнали, — а мы просто выражаем протест. Вместо протестов стоило бы принять ответные меры. Мы всё равно никого не убьём, так почему бы не сделать то же самое, что они сделали с нами, плюс ещё немного? Чтобы они поняли, насколько это опасная дорога.
Д. Р.: Возвращаясь к более широким проблемам: например – и мы это уже обсуждали, – Совбез ООН нерепрезентативен. У ООН нет способа обеспечить соблюдение своих решений, то же верно в отношении NPT. Нет международных механизмов, контролирующих климат. Какие многосторонние меры могли бы помочь нам в этот период нестабильности?
З. Б.: Я бы сказал, во-первых, что прежде чем переходить к многосторонним организациям, необходимо убедиться, что двусторонние отношения могут служить отправной точкой в этом деле, потому что, если двусторонние отношения — здесь я подразумеваю наши отношения с Китаем — недостаточно прочны и не основаны на подлинном признании пользы взаимовыгодного сотрудничества, то никакая созданная в этом контексте международная организация не будет работать.
Таким образом, нам необходимо углубить отношения с Китаем (не объявляя об этом публично, потому что остальной мир будет возражать), создав нечто вроде союза между Римом и Византией. Рим и Византия были похожи, они были продолжением одной и той же империи, но имели раздельные властные институты. Мы должны признать, что до конца нашей жизни — если мир не рухнет, что будет ещё хуже, — США и Китай обречены сотрудничать, если хотят, чтобы в мире была эффективная глобальная структура. При этом с обеих сторон этому будут сопротивляться — по институциональным, традиционным, философским, и в конечном итоге чисто человеческим причинам.
У нас разные мотивы. Например, в Китае, насколько я знаю, армия и особенно флот испытывают очень сильные чувства к Америке, а здесь, в нашем обществе, определённые деловые круги ощущают угрозу, исходящую от китайского импорта. Кроме того, есть своего рода латентная природная нелюбовь к Китаю.
Мы — сверхдемократия, а они, по сути, диктатура и заботятся только о себе. К тому же наша сверхдемократия сейчас не в самой лучшей форме и у нас множество внутренних проблем, на которых не мешало бы сконцентрироваться.
«Мы — сверхдемократия»
Д. Р.: Мы коснулись всех отдалённых перспектив, для чего и начали эту беседу, и обсудили множество разного рода событий, и в каждом отдельном случае мы видим один общий момент: в смысле, все дороги не обязательно ведут в Рим, но обязательно тем или иным образом ведут в Пекин или Вашингтон.
В Сирии Китай сыграл заметную роль, в истории с иранскими санкциями для Китая тоже нашлась важная ниша. Китай связан с будущей стабилизацией этого региона через спрос на нефть. Возможность наложить на Россию эффективные санкции, по сути, сведена на нет нежеланием Китая и БРИКС поддержать наши планы. У китайцев есть козыри. Разумеется, в любой азиатской истории роль Китая будет центральной; в случае с Пакистаном и Юго-Восточной Азией эту роль можно назвать исторической. В экономическом смысле Китай также играет очень большую роль в Африке и Латинской Америке.
Опять же, единственный игрок, способный на сравнимое с США и Китаем влияние, европейцы, находится в состоянии своего рода федерализма в области международной политики, и это оставляет Европу на обочине.
З. Б.: Дело вот в чём: концепция, которую мы обсуждаем — вот эта узконаправленная, цельная внешняя политика, исторически свойственная государствам, — имеет какой-то смысл только в случае с Китаем и Америкой. Американцы и китайцы идентифицируют себя с национальным государством, которое в результате имеет огромные полномочия. Кто такие европейцы? Слетайте в Париж, слетайте в Португалию, в Польшу, спросите: ребята, кто вы? Они ответят: португальцы, испанцы, поляки. Где найти настоящих европейцев? В Брюсселе, это евробюрократы. Европе не удалось сделать ЕС объектом патриотической самоидентификации.
Д. Р.: Они пытались законами и распоряжениями добиться вещей, которые в Америке, например, потребовали ста лет и самой кровавой войны в мировой истории.
З. Б.: Это правда. Хорошая мысль.
А мы ведь не хотим общеевропейской гражданской войны, из которой кто-то один выйдет победителем: в Европе слишком много наций.
В то же время нам нужно как можно более осторожно строить отношения с Китаем, сотрудничая, но вместе с тем не угрожая их чувствительной национальной идентичности. Их стране 5000, 6000 лет, наверняка у них более спокойное отношение к себе и к нашим взаимным различиям, чем у нас. Мы слишком эмоционально относимся к их внутренним проблемам и слишком сильно ими увлекаемся. Китайцев наши внутренние проблемы не беспокоят.
Д. Р.: И им гораздо привычнее далёкая перспектива и медленное движение…
З. Б.: Именно.
Д. Р.: …чем нам, мы больше интересуемся сегодняшним днём.
З. Б.: Кроме того, китайцы не такие дебилы, как русские, которые неоднократно обещали нас закопать, — не лучшее начало плодотворного сотрудничества.
Д. Р.: Позвольте последний вопрос. Мы обсудили механизмы, которые могли бы стабилизировать ситуацию, но скоро годовщина Первой мировой войны и нельзя не видеть параллелей между ситуацией на Ближнем Востоке сейчас и на Балканах тогда, перед самой войной.
Можно представить, например, вторжение ИГИШ в Иорданию и немедленную смену всего расклада, потому что США и Израиль не смогут не ответить, и дальнейшую эскалацию. Здесь видны пересечения с третьей интифадой, с происходящим в Крыму и на Украине. Возможно, это лесной пожар, своего рода детонатор. Вас это не беспокоит?
З. Б.: Беспокоит, но только до определённого предела. Да, действительно, есть некоторые параллели с 1914 годом, но в 1914 году у великих держав был достаточно узкий взгляд на мир в общем смысле, их волновали самые насущные вопросы и они попытались решить эти вопросы силой, что привело в итоге к мировой войне.
Не думаю, что какая-либо из сторон сейчас смотрит на вещи подобным образом. Нам не стоит вмешиваться в ближневосточный кризис. Русским нужно, чтобы мы туда влезли, но сами они не станут этого делать. Китайцы наблюдают со стороны. И это, на мой взгляд, обеспечивает необходимую дистанцию и некоторую степень страховки от взрыва масштаба Первой мировой.
Это, однако, не означает, что мы должны действовать пассивно. Это означает, что нужно применять силу благоразумно и работать в первую очередь с тем, что есть.
И это та причина, по которой я — совсем не случайно — упомянул в начале этого разговора существующие национальные государства. Самые различные в историческом и геополитическом смысле: Турция, Иран, Израиль; потенциально, Египет, хотя и не в самой активной форме; в трансцендентальном смысле — Китай в качестве своего рода глобального акционера, в смутной форме, потому что точную долю в деле глобальной стабильности определить невозможно; русские — потенциальный союзник после того как закончатся их европейские осложнения; Индия и Япония в качестве игроков второго уровня. И мы, и китайцы должны признать наше особое превосходство, у них — в Азии, у нас — в Западном полушарии, в Европе и в особых отношениях с Японией. Это лучшее, что мы можем сделать: с этим можно уверенно работать ближайший век. Будет тяжело. Будет опасно, но я не думаю, что дело идёт к мировой войне. Дело идёт к эпохе большой смуты и полного хаоса.
Бжезинский: «Дело идёт к эпохе большой смуты и полного хаоса»
Д. Р.: Модель, которую вы предлагаете, вряд ли быстро завоюет любовь и признание.
З. Б.: Дело не в том, признают её или не признают. Это реальность, у нас нет выбора.
Д. Р.: Нет, но будет период бездействия. В случае с Ираком, например, возможна ситуация, при которой Асад сохранит за собой часть Сирии и мы это позволим, потому что он будет выгоден как противовес ИГИШ. Затем Малики видит наши попытки его убрать; понимает, что Иран готов его терпеть — он не хочет быть иранской марионеткой, но этот вариант всё равно выгоднее, — и в итоге Иран и Малики стабилизируют шиитские регионы Ирака. И в результате образуется полоса ничейной земли, часть Сирии и часть Ирака де-факто под контролем Исламского государства. Получается, что мы не только перерисовали карту самой середины региона, но и устроили там радикальное исламское государство.
З. Б.: Если смотреть на вещи непредвзято, может так случиться, что Израиль и Иран договорятся о владении ядерным оружием. Пока шах был у власти, к этому всё и шло. Я имею в виду, кто помогал ядерной программе шаха и кто помогал израильской ядерной программе? Они сотрудничали через французов. Они не видели в этом игры с нулевой суммой, как Нетаньяху сегодня. Вполне могу представить себе вооруженные ядерным оружием Иран и Израиль в качестве источников стабильности в регионе.
Д. Р.: Учитывая позицию Израиля, это пока кажется маловероятным.
З. Б.: Сейчас это замкнутый деструктивный круг. Именно поэтому я считаю нашей обязанностью говорить нашим друзьям правду. Как я уже сказал, если сделать Палестину подлинным независимым партнёром Израиля, Израиль и Палестина смогут потенциально стать Сингапуром Ближнего Востока. У них есть интеллектуальные ресурсы, инициатива, и они могли бы стать локомотивом больших революционных перемен в регионе. Частично это могло бы стать решением текущего кризиса. Но этот кризис, в отличие от прошлых кризисов, не центральная, не главная история. Это один из стремительно развивающихся кризисов, которые мы должны разрешить – или столкнуться с последствиями пассивности и бездействия.
Заметка читателям: эта неделя отмечает начало моего ежегодного одно-месячного перерыва от Интернета. По этой причине, репортажи до 25 августа будут охватывать темы, которые не являются чувствительными ко времени.
Недавние события на Ближнем Востоке разворачивались таким образом, как это было объяснено автору этой статьи несколько лет назад гностическим иллюминатом. Поскольку их прогнозы сбываются, стоит упомянуть и другие прогнозы и договоренности, достигнутые главными тайными обществами за кулисами.
На Ближнем Востоке, Аль-Каида, теперь переименованная [изменившая брэнд] в ISIS, которая является Западной организацией, возглавляемой бывшим агентом восточноевропейского Коминтерна, хочет стереть искусственные границы, созданные колониальными державами в 20-м веке. Их цель заключается в создании нового халифата, начиная от Северной Африки, и до границ Ирана. Этот халифат будет иметь свободную федеральную структуру на основе исторических этнических границ.
Будет также достигнуто мирное соглашение между шиитской и суннитской фракциями исламского мира, запоздавшее на 800 лет. Шииты сформируют часть персидской империи, которая будет включать в себя части того, что сегодня известно как Ирак, Сирия и Ливан.
Сунниты будут разделены этнически, в основном на арабов, курдов и турок. Израиль станет Еврейской автономной зоной, в пределах халифата. Границы халифата будут проходить по Северной Африке. По крайней мере, это является планом, который описали автору этой статьи гностические иллюминаты, члены БМР [BIS (всемирный банк по международным расчетам)], члены ложи П2 [P2 (масонская ложа в Ватикане)] и другие источники.
Возможно будут некоторые перемещения этнических групп в новые регионы, с тем чтобы сделать возможным создание безконфликтных границ, говорят источники. Это может привести к некоторым дальнейшим потрясениям, пока не осядет пыль.
Африка, к югу от Сахары, также уже находится в процессе формирования африканской федерации. Искусственные колониальные границы, как ожидается, будут перечерчены по этническим и языковым линиям. Эксплуатация Африки, где ресурсы извлекались из региона транснациональными корпорациями, использующими различные схемы по уклонению от налогов, уже находится в процессе сворачивания. По мере того как процесс заканчивается, африканцы станут более похожими на арабов, в том смысле, что они станут богаты из-за своих природных ресурсов.
Южная Америка также формирует союз федерального правительства. Сейчас происходит перетягивание каната между североамериканцами, которые просто хотят объединить Южную Америку с Северной, и европейцами и китайцами, которые хотели бы углубить свои связи с независимой Южной Америкой. Китайцы используют альянс БРИКС [BRICS] в качестве метода соблазна. Европейцы используют аргентинского Папу.
Американцы пытаются открыть свои границы для привлечения иммигрантов и создать де-факто союз с Латинской Америкой. Это то, что стоит за оркестрованной кампанией правительства США по приветствию Latino иммигрантов. В конце концов, ненавязчивой [loose] политической структурой будет то, что японцы называют "Тамамуши [Tamamushi] цветной". Тамамуши это жук, который смотрится в разных цветах, если смотреть на него с разных углов. Другими словами, все увидят тот цвет, который они хотят видеть в новой аранжировке.
Соединенные Штаты, в связи со своим переключением на Восток, будут становиться все более интегрированными с Китаем, их основным источником финансирования. Результатом, скорее всего, будет всплеск иммиграции из Китая и увеличение китайского корпоративного присутствия. Это будет особенно актуально для Западного побережья, где некоторые города, такие как Сан-Франциско, скорее всего, в конечном итоге останутся с азиатскими большинством.
Пентагон и военно-промышленный комплекс будет пытаться превратиться в основу глобальной обороной силы. Мы уже видим усилия Пентагона по интеграции с китайскими, японскими, Южно Корейскими и вооруженными силами других стран. Тип правительства, который видит перспективным Пентагон, является меритократия. Примером, который они используют для этого нового правительства, похож на то, что все видели в телевизионных шоу и фильмах Star Trek.
Для Европы, сценарий долгосрочной перспективы взывает к тому, чтобы центр европейской власти переместился в сторону Германии и России. Разногласия вокруг Украины и возможные предстоящие неприятности в Восточной Европе, особенно в Сербии, являются частью процесса урегулирования границы влияния между Россией и Германией.
Страны Франции и Средиземноморья найдут свои экономики все более доминируемыми российским и немецким влияниями, включая большие группы российских туристов вдоль Средиземного моря.
Англия, как ожидается, будет оставаться в стороне и пытаться оставаться международным торговым и финансовым центром, все более нейтральным по образцу Швейцарии. В военном плане, она будет оставаться с другими англо саксонскими странами, такими как Австралия, Канада, Новая Зеландия и США.
В Азии, Китай возьмет на себя свою традиционную роль в качестве Поднебесной [Middle Kingdom - Королевство посредине]. Их точка зрения - это быть воспринятыми, как место компромисса, умеренности и взаимовыгодных решений.
Китайцы также говорят, что они хотят иметь влияние, которое они заслуживают как нация с самым большим населением и крупнейшей экономикой на земле. Тем не менее, что и подтверждается историей, они не видят никакой прибыли от военной агрессивности или от попыток контролировать другие страны.
Народы Азии, за пределами Китая, останутся в стороне от центрального ядра, и из-за хороших исторических причин. Монголы, корейцы и японцы, все являются членами отдельной языковой группы, корни которой ведут к пастырским народам на евразийских равнинах. Их язык очень отличается от китайского, с принципиальной разницей заключающейся в порядке слов. В то время как в английском и китайском языках порядком слов является субъект, глагол, объект (я иду домой), для скотоводов это СОГ [SOV] как в Я домой иду. Тем не менее, как это и было всегда, скотоводы сохранят тесные связи со своими фермерскими китайскими соседями.
В Юго-Восточной Азии, в свою очередь, преобладают люди, которые бежали из Китая в различные периоды, следующие за сменой режима, и, таким образом, они также имеют историческую аллергию к чрезмерно централизованному китайскому контролю. Другими словами, Восточная Азия будет условно разделена на Китай и не-Китайская Восточная Азия.
Другим гигантом влияния [власти, силы], который, возможно, вырастет до равных, или даже затмит Китай, является Индия. Индия имеет гораздо более молодое население, чем Китай. Доля китайцев в возрасте до 15 лет составляет 17%, по сравнению с 31% для Индии. Кроме того, 50% населения Индии находится в возасте до 25 лет и 65% в возрасте до 35, а Китай быстро стареет.
Индия, как ожидается, также начнет процветать в связи с недавно избранным правительством Моди [Modi]. Таким образом, демографические тенденции, какими они представляются в настоящее время, показывают, что Индия начнет обгонять Китай в течение нескольких десятилетий.
Китайские правительственные чиновники, в свою очередь, изучают возможность импорта невест из Индии, чтобы скомпенсировать избыточное количество не-женатых мужчин, созданных политикой одного ребенка в Китае.
Долгосрочным конечным результатом такого демографического движения в конечном счете может стать то, что известно как Киндия [Chindia].
Эти долгосрочные экономические, политические и демографические тенденции будут форсировать конец доминируемым Западом и существующим в настоящее время структурам ООН, Всемирного банка, Международного уголовного суда, МВФ, БМР и т.д.. У Западных стран, и особенно у США, теперь есть выбор: либо честно открыть свои международные институты для остальной части мира, либо просто держать свои головы в песке и медленно увядать.
Другой большой проблемой с которой народы планеты будут иметь дело, скорее раньше, чем позже, является вопрос о том, как регулировать крупные транснациональные корпорации. Многие из крупнейших корпораций являются более мощными в экономическом плане, чем большинство народов мира. Из-за того, что они работают вне пределов границ, они постоянно ищут лазейки и мигрируют в места, где коррумпированные чиновники позволяют им уйти от ответственности после совершения убийства [get away with murder], загрязнения окружающей среды, уклонения от уплаты налогов и т.д.
Либо будут созданы новые международные институты и нормы, чтобы их контролировать, или корпорации захватят мир. Когда корпорации захватывают правительства, это известно как фашизм. Другими словами, если народы мира ничего не сделают то об этой ситуации как можно скорее, мы в конечном итоге окажемся в фашистском Новом Мировом Порядке.
There are more things in heaven and earth, Horatio,
Than are dreamt of in your philosophy.
W. Shakespeare, Hamlet
Полагаю понял, я сравнивал с источником на английском:
For Europe, the long term scenario calls for the center of European power to shift to Germany and Russia. The dispute over the Ukraine and possible up-coming troubles in Eastern Europe, especially Serbia, are part of the process of settling the borders of influence between Russia and Germany.
Цитата
Forester пишет:
Его раздвоение "центров", - это новое психиатрическое заболевание англосаксов?
Надеюсь это его позиция,
There are more things in heaven and earth, Horatio,
Than are dreamt of in your philosophy.
W. Shakespeare, Hamlet
Одной из перспектив..уже меняющей мир является мульсуманизация стран христианской цивилизации.
Коренное население имеет низкую рождаемость, тогда как приезжие мусульмане плодятся и можно сказать замещают местных.
И на мой взгляд эта политика мультикультурализма является началом конца той Европы, которую мы знали раньше.
Причем эти приезжие(часть из них) разжигают антисемитские настроения по Европе.
.
))
